* * *

Вот так, час за часом, день за днем Радист прожил свой срок в этом бессонном кошмаре, разбавляемом общением с Настей, приходами Сашки и Сережки и вечерними службами в церковной палатке. Наступил долгожданный день его разговора с отцом Тихоном.

Умываясь утром, Радист случайно увидел себя в зеркале. Он и раньше не был упитанным, но теперь щеки его впали, вокруг глаз появились черные круги, на лбу залегли морщины. Семнадцатилетний Кудрявцев выглядел лет на десять старше своего возраста.

После службы он зашел в келью священника. Тот опять что-то мастерил.

— Здравствуйте, отец Тихон!

— Здравствуй, брат Игорь.

Радист ожидал, что отец Тихон сам начнет разговор, но тот по-прежнему что-то строгал. Тогда ему пришло на ум, что старец забыл о нем и о наложенном на него послушании, и начал сам:

— Отец Тихон. Прошло пять дней. Я пришел за ответом.

— За каким?

Радист подумал, что монах издевается над ним, и резко произнес:

— Вы мне обещали ответить, если я выдержу послушание…

— Нет, сын мой. Я не сказал тебе, что через пять дней отвечу на твой вопрос. Я сказал, что ты можешь прийти через пять дней.

— И что мне делать дальше?

— Иди к сестре Марфе еще на пять дней, потом придешь.

Радист возмутился:

— Отец Тихон! Муос гибнет! Если вы не знаете выхода — так мне и скажите, я буду его искать в другом месте. Ведь гибнут люди! Гибнут каждый день! А вы меня заставляете таскать горшки тех, кто завтра и так умрет. Время не ждет!

— Ты юн, и да простит тебе Бог твою юную дерзость. Юношам характерно мнить себя вершителями судеб. А многие, вырастая, такими и остаются. Они наполнили мир несчастьем. И каждый из них считал, что идет по правильной дороге… А за Муос не волнуйся: если Богу угодно — он сам все устроит…

— Угодно Богу? А почему ваш Бог допускает столько страданий? Зачем он погубил мир и загнал нас под землю?

— Бог ли погубил мир? Нет, Бог его создал! Мир был прекрасен и совершенен. Тебе это тяжело понять. Я вырос в маленьком полесском городке, посреди которого протекала речка. За моим домом начинался лес. По утрам я ходил на рыбалку. Отец мой был атеистом и говорил, что Бога нет, и я ему верил. Но когда я смотрел на зеленые заросли над водой, освещаемые восходом солнца, слышал щебет птиц, шуршание травы, плескание рыб, я не понимал, как такая совершенная красота может появиться сама собой. Ты даже представить себе не можешь, как был прекрасен созданный Богом мир! А человек его погубил. Священники всех религий и вероисповеданий, гуманисты, философы и просто здравомыслящие люди пытались образумить вождей. Но кто их слушал? Каждый правитель шел по своему пути, который считал единственно верным. Каждый хотел подчинить остальной мир своей воле. Для этого создавалось все новое и новое оружие. Наконец оно стало неуправляемым. Созданные демоны уничтожили человечество. А теперь все сваливают на Бога — это Бог-де нас так несправедливо покарал. Бог этого не хотел — этого хотели люди!

— Вы говорите о тех, кто жил давно. А при чем здесь мы? Зачем нас мучает ваш Бог?

— А что изменилось после Последней Мировой? Люди одумались, стали жить мирно? Обустраивать этот тесный, неуютный, но все же пригодный для проживания подвальный мир? Нет, они по-прежнему воюют, по-прежнему с бычьим упрямством что-то доказывают себе и друг другу! Ничего не изменилось! Люди по-прежнему губят даже то немногое, что у них осталось. И ты хочешь того же, по крайней мере пока… Ладно, при многословии не избежать греха… Приходи через пять дней…

Радист развернулся, резко откинул занавесь на дверном проеме кельи отца Тихона и вышел. Он задыхался от чувства обиды и непонятости. За что священник его так мучает, чего добивается? Скорей всего, когда он придет через пять дней, тот снова продлит срок послушания. Радист направился к выходу из монастыря. И тут вдруг его как будто окликнули. Это был голос Светланы, Игорь не мог ошибиться. Он резко оглянулся, но никого не увидел. Что это было? Он сел на камень и задумался. Перед его глазами стоял образ его возлюбленной — светлые глубокие глаза и горько сжатые губы. Такой она была в последние минуты жизни. Ощущение уверенности и силы, которое раньше исходили от нее, уступило выражению беспомощности. Игорь вскочил, пытаясь заглушить боль, и направился к палатке тяжело больных.

Когда он подходил, то обратил внимание, что в палате необычно тихо. Он даже встревожился. Войдя туда, он увидел обращенные к нему взгляды. Женщина с раковой опухолью на голове робко спросила:

— Брат Игорь, вы не уходите от нас?

Оказывается, эти несчастные знали, что у него заканчивается срок послушания. Оказывается, они привязались к молчаливому послушнику. Радист ответил:

— Нет… пока нет.

Вздох облегчения прошелся по палате. Даже Михалыч заулыбался так, как он улыбался только Насте.

Может быть, Радисту показалось, но с того дня больные стали мучить его немного меньше.

Через день на место умершей женщины-мутанта положили девочку. Ее принесли в монастырь родители и брат из какого-то далекого неметрошного поселения. Аннушка пошла на запах мутировавшего гриба-пеницилла и, не удержавшись, схватила пудинговую грибную массу. Стрекала грибницы впрыснули в ее руку парализующий яд, и она упала лицом прямо в плесень. Ее успели вытащить, местный фельдшер кое-как очистил ее лицо и руки от грибницы. Но гриб успел переварить значительную часть плоти. Несчастные родители и брат девушки, рискуя собой, принесли ее из далекого поселения в монастырь. Анастасия сделала ей операцию, вырезая поврежденные ткани, но было уже поздно. Девчушка медленно умирала.

Ей было лет тринадцать, не больше. Может быть, прежде она была красива, но сейчас на ее исковерканное грибом и последующими операциями лицо было страшно смотреть. Только глаза — большие голубые глаза, беспомощно смотрели на Радиста.

Ей было больно, но она не плакала, не жаловалась и ничего не просила. Когда Радист смазывал рубцы на ее лице обезболивающей мазью, она не сводила с него глаз. Однажды она произнесла:

— Ты похож на моего брата. Ты такой же красивый, сильный и добрый.

В следующий раз она попросила его рассказать про себя. Радист пытался объяснить, что ему некогда, но другие больные тоже хотели побольше узнать про загадочного послушника. Они настаивали и вынудили-таки Радиста сдаться.

Игорь стал рассказывать. Он ничего не скрывал и не приукрашивал. Не стесняясь, рассказывал и про свою трусость в битве со змеями и диггерами, и про пленение ленточниками. Рассказал, что он был сыном фашистки, рассказал, чем занималась его мать. Рассказал про Москву. Свободного времени было мало, поэтому рассказ растянулся на несколько дней.

Больные, кто был в сознании, замирали, слушая его. Их боль, страдание, шаги приближающейся смерти затихали, когда они слушали эту сагу, участником которой был рассказчик. Они чувствовали и себя причастными к ней.