срастят, как будто и не было ничего. Взяв поверженную за волосы — это оказалась вторая девочка с косами — я выдернул ее с поля боя и бросил в сторону границы полигона.

— Он же их калечит, — донесся до меня женский шепот со стороны зрителей.

— Правило было не убивать, — ответил незнакомке голос Морозовой. — И пока что никто не умер.

Я улыбнулся, вытирая тыльной стороной ладони кровь из рассеченной брови. Принцесса бросилась в очередную атаку, а вот остальные, наоборот, разорвали дистанцию, видимо, уже смирившись с поражением. Выбью сейчас принцессу — и они обречены.

Мэйлин рванула ко мне, на бегу сильно отталкиваясь ногами и поворачиваясь корпусом. Очередной удар с разворота, на этот раз — в голень, чтобы сломать ее. Я упал перед девушкой на колени за миг до того, как она нанесла удар и, перехватив ее ногу, прокатился по земле, держа принцессу на болевом.

— Ты не посмеешь! — прошипела та, пытаясь вырваться, но я просто выпустил ее из своей хватки и постучал пальцем — Мэйлин лежала за пределами поля.

Разобраться с оставшейся группой туристов труда уже не составило. Последнего, весьма довольного собой, я просто вбил в землю двумя ударами кулаков.

— Все, — объявил я, отряхивая руки. — Романов — 15, Поднебесная — 0.

Поток студентов взорвался ликующими криками, и я улыбнулся, поднимая руку со сжатым кулаком. Транс позволял не чувствовать боли, но именно благодаря ему я и знал, что у меня практически ни одной целой кости не осталось.

— Еще кто-то будет спрашивать, зачем вам занятия по физической подготовке? — громко спросил тренер, оглядывая довольных моей победой студентов.

Дежурные целители уже растащили выбывших китайцев и вправляли кости, сращивали сухожилия. Мэйли подошла ко мне лишь после того, как убедилась, что с ее людьми все в порядке.

— Ты пожалел меня, — заявила она.

— Да, — просто ответил я. — Не хочу расстраивать Семена.

Принцесса хмыкнула, но не расстроилась, уходя вслед за целителями, укатывающими студентов из Поднебесной.

— Тренер, — обратился я к распинающемуся о важности своего предмета Иванову.

— Да, Романов? — обернулся тот.

— Войдите в круг, — пальцем указывая на границу полигона, велел я. — И покажите, о чем говорили. Вы назвали меня убийцей перед всем потоком. В то время как я и другие княжичи защищали Русское царство, вы решили окунуть мое имя в грязь. Вы решили, что я позволю очернять род Романовых. Более того, в моем лице вы оскорбляете всех княжичей, отправившихся в Киев, чтобы спасать попавших под удар людей. Я — не убийца, я защитник. И я вызываю вас на поединок здесь и сейчас, чтобы смыть нанесенное вами оскорбление кровью. Можете использовать дар.

Мои браслеты оставались на мне, и я не собирался их снимать. Технически для меня не так много разницы, есть они или нет — мне в любом случае нельзя убивать тренера на глазах студентов всего первого курса.

— Когда вы сдадитесь, я жду публичных извинений от вас лично, — продолжил речь я. — И от вашей службы за проявленное неуважение к тому, кто спасал царских людей, пока ты, как помоечная крыса, глумился над слабыми первокурсниками. Выходи, Иванов, докажи, чего стоят твои слова!

Студенты притихли, ожидая дальнейшего развития событий, я стоял, скрестив руки на груди, ожидая его решения.

Налетевший ветер поднял пригоршню пыли, прокатившуюся через полигон. Напарница Иванова подошла к нему и что-то зашептала на ухо. Мужчина сжимал челюсти от гнева, но молча пошел ко мне, стискивая кулаки.

— Бой! — объявила преподавательница, поднимая купол.

И я нанес первый удар, проигнорировав адский жар, которым окутался Иванов. Челюсть безопасника громко хрустнула, он попытался усилить давление пламени, но я схватил его за левую руку и сжал пальцы на ней.

— А-а-а! — заорал, теряя контроль, преподаватель.

Облако огня окутало нас обоих, заставляя одежду тлеть, а волосы и брови трещать.

Удар лбом в переносицу, и тренер рухнул на землю. Огонь развеялся, я остался стоять над поверженным противником. Купол сняли, и напарница Иванова сделала шаг к нам.

— Стоять, — остановил ее властный голос, и я бросил взгляд в ту сторону.

Государь, окруженный свитой, среди которой я узнал нашего декана, кивнул мне.

— Княжич в своем праве.

ЦСБшница поклонилась царю и отступила в сторону, а я склонился над хрипящим Ивановым. Дав мужчине пощечину, я дождался, пока тот сосредоточит взгляд на мне.

— Продолжаем? — спросил я.

Тот замотал головой, и я отступил на шаг. Он рухнул на полигон, не делая попыток подняться.

— Ты сдался, Иванов. Я жду извинений.

По его гневно сморщившемуся лицу я видел, как ему хочется послать меня подальше. И он бы так и сделал, если бы не присутствие царя, о котором, очевидно, напарница и предупредила его перед боем.

— Я… — негромко сказал он.

— Я тебя не слышу, — ответил я.

— Я приношу свои извинения! — уже громче выкрикнул он.

Шок прошел, покров вернулся, и раны постепенно отходили на второй план. Опричник уже соображал прекрасно и понимал, что просто так все не закончится.

Опозориться на глазах царя, будучи его слугой… И за меньшее головы срубали.

— Я приношу свои извинения роду Романовых, княжич, и вам лично за свою несдержанность, — наконец выговорил он и поднялся на ноги.

Несколько секунд стояла тишина, после чего Михаил II взял слово.

— Так обстоят дела в моем Университете? — спросил он стоящего рядом мужчину в униформе ЦСБ. — Княжич Романов заслужил награду, и так его встретил родной дом?

— Государь, — с умоляющими глазами обратился к нему свитский. — Прошу, давайте обсудим этот инцидент внутри…

— Я разочарован, — сказал царь, явно не желая решать вопрос с глазу на глаз. — Как зовут этого человека?

— Петр Леонидович Иванов, государь, — потратив несколько секунд, чтобы заглянуть в свой планшет, ответил генерал ЦСБ.

— Завтра он покинет опричнину с позором, — вынес вердикт Михаил II. — А если нет — ты пойдешь следом. Понял, Вова?

Тот поспешно склонил голову, а государь двинулся на полигон, окидывая взглядом стоящих навытяжку студентов. От взгляда царя все присутствующие заметно бледнели, он явно давил своей аурой власти.

Встав напротив меня, Михаил II остановился и, осмотрев с головы до ног, произнес:

— Ну что же, княжич Романов, я поздравляю вас с победой в поединке. Не так много людей могут выстоять против опричника. Тем более с подавителями на руках. Вы идете со мной, остальные — рад был встрече! Продолжайте учиться!

Я шагнул вслед за царем, кончиком языка пробуя коснуться полопавшихся от жара губ.

Студенты провожали меня разными взглядами, были среди них и те, кто глядел чуть ли не с ненавистью, а кто-то