Группа людей справа разразилась радостными криками. А! Кажется, не людей — богов! Точно, мне Сухлик их показывал.

Первым выпорхнул изящный золотой гребешок. Он, сверкая стразиками, полетел к прелестной блондинке-богине, которая устало прислонилась к рослому шатену с открытым располагающим лицом. Перекрутив хвост, красавица сделала высокую прическу и закрепила ее гребнем. Внезапно лик богини воссиял так, что я зажмурил заслезившиеся глаза.

За гребешком последовал комочек чего-то яркого и дымящегося… если б я посмел предположить, то сказал бы: это кусочек раскаленной лавы. Но нет! Сосед блондинки взял этот ком голыми руками и преспокойно сунул себе за широкий кожаный пояс! Как воск.

А дальше началось ускоренное выметывание кучи всевозможного барахла из Илониной сумки, и барахло это моментально находило своих хозяев. Я успел разглядеть ножницы, маленький кубок, стрелу, огромный зеленый трилистник клевера, прозрачный камешек, похожий на хрустальную каплю… даже большую мохнатую гусеницу!

Хозяева, получившие свои сокровища, радовались им, словно дети! Прыгали, скакали, обнимались друг с другом. Ну ей-богу, а еще взрослые люди!

Самым последним на свет появился какой-то загогулистый, переливающийся алым перламутром знак. Все боги, затаив дыхание, проследили за его «полетом над гнездом кукушки».

Знак рванул к Сухлику, который отмахивался от него всеми конечностями:

— Кыш, кыш, пошел отсюда! — Божонок повернулся к остальным и пожал плечами. — Сбрендил, наверно, от долгого сидения в сумке!

Боги как-то успокоились и перестали обращать внимание, тем более что Сухлик жульническим жестом незаметно смахнул этот знак в заплечную торбу.

В это время «лошадка» Илоны решила, что ей категорически не нравится всадник, и попыталась сковырнуть сестренку лапами.

— Руки нужно мыть! — рыкнула Илона и стукнула по грязным лапам какой-то светящейся палкой. Капкуэн окутался дымкой, на секунду пропал из вида, а когда туман рассеялся — Илона стояла на земле и с недоумением рассматривала миниатюрную копию страшилища, спрятавшуюся за ее ноги, размером со среднюю кошку.

— Грязные мухи грозят бедой! — поучительно высказалась сестра, дословно повторяя содержание медицинского плаката у меня перед кабинетом. Оговорилась: — Мойте мух перед едой! — и отправила метким пинком мутировавшее создание в гущу ему подобных.

Капкуэны проследили за бреющим полетом крохи и добавили мелкому ускорения, чтобы нацию не позорил. Затем, набычившись, рванули к Илоне.

Тут же активизировалась наша сторона, особенно мои родственники и Кондрад, и в свою очередь пошли отстаивать любимую дочь, сестру и жену.

У Кондрада вообще сделалось такое лицо, будто он всех сейчас перекусает за особо чувствительные места, если осмелятся его воскресшую супругу хоть пальцем тронуть.

Трогали ее, правда, больше коленками, но и сама Илона не отставала и молотила почем зря, активно увеличивая поголовье мелкой живности.

Белые собачки вносили свою сумятицу и кусали капкуэнов за… Впрочем, я мог ошибаться. Расстояние большое, а в глазах двоилось все сильнее.

Тут шум битвы перекрыл яростный рык:

— Противная девчонка! Верни, что взяла! — Из ямы выскочил… второй Кондрад? Это как?..

— А фигушки! — ответила сестра, шустро проскальзывая между мохнатыми телами.

— Это кто там такой грозный?!! — заорал Кондрад, двигавшийся в свою очередь навстречу жене, словно воплощенное возмездие в черном облегченном доспехе. За ним клином устремились «солдаты свободы», то есть наиболее сильные из числа выживших воинов. Они врубались в ряды капкуэнов, не позволяя им окружить своего военачальника.

— Да тут какой-то левый мужик нарисовался, на тебя очень похожий! — крикнул Егор, прыгая на своем ящере и тоже делая капкуэнов меньше, но уже на голову. Зрелище, я вам скажу…

— Этот козел айпи проксит не по-детски! — отозвался Тарас. — Так и лезет на следующий уровень без понтов! Читтер!

— Тарас! — взорвалась мама. — Ты все-таки мой сын! Следи за своей речью! И сейчас мы с Кирюшей в него плюнем, чтобы руки к моей дочери не протягивал!

— Ирочка, — пыхтел папа, работая секирой. — Сейчас я с ним поговорю по-мужски! Только дорогу расчищу!

— Не увлекайся, дорогой! — посоветовала мама и умчалась на драконе, сияя золотом доспехов, словно валькирия.

Смотрелось все это феерично.

В центре поля — громадная яма, а вокруг капкуэны. От провала к замку двигается Илона. Траектория ее движения заметна по просеке и взлетающим мелким тварям. От замка к любимой прорывается Кондрад и ревет раненым бизоном. За ним, с учетом его боевого клина, просека побольше. Сестру, практически параллельно ее движению, преследует двойник Черного Властелина. С севера ломится толпа орков во главе с Егором. С юга пробивается папа с гномами. С востока устроили тотальную зачистку боги, получившие, как я понимаю, свою силу назад. С запада бесчинствует местная нечисть, так что капкуэнам там тоже несладко.

Про нечисть вообще отдельная статья!

Кикиморы с болотяницами стоят грудью и примеряют каждого мало-мальски приличного, с их точки зрения, капкуэна на роль мужа и отца. Выбраковка страшная. Причем после каких-то манипуляций чудовища покрываются тиной, зеленеют и застывают влажными холмиками.

Белая Рука, не расставаясь с любимым самогоном, занимается отловом дезертиров на краю поля и ставит им метки, куда дотянется. А поскольку у мужиков трясутся руки, то метки получаются расплывчатые и во многих местах.

Остальная местная нечистая сила тоже развлекается, как может, сопровождая все это единодушным высказыванием:

— Это наша земля, и мы сами будем выбирать, кого жрать!

Гурманы хреновы!

Помимо всего, между нечистью носится заметно похудевший келарь Хома и делает перепись населения прямо на поле боя. Причем требует предъявить какие-то документы для удостоверения личности. Чаще всего ему показывали кукиш, который Хома сразу мазал чернилами и делал оттиск на списке. Так что вся нечисть была меченая и оттого еще более злая…

— Щас научу вас Родину любить! — кричит Илона, поддерживаемая со всех сторон одобрительными криками.

— Стой, коза! — подобрался к ней вражеский лазутчик, Кондрад номер два.

— Мама, этот дубль Илонку матерно обругал! — наябедничал Тарас, трудясь со своими помощниками и отправляя капкуэнов в стазис. — Фризуй им Винду, мужики!

— Милый, — подлетела к сыну мама, — «коза» это не мат. Но все равно неприлично!

Потом зависла над двойником. Привлекла его внимание с помощью огневой мощи верхового средства. Добилась своего и заявила:

— Молодой человек, крайне невоспитанно употреблять при дамах слова о домашних животных с рогами. Мы все замужем, и не надо наводить на плохие мысли наших мужей!