— Что он делает! — с досадой прошептала Кроха. — Не так, не так!..

«Шестой» отскочил в сторону и изготовился к новому нападению. У Звёздочкина был растерянный вид, он не ожидал такого отпора.

Тут Кроха, не в силах более выносить собственное бездействие, стремглав побежала по краю поляны к зарослям.

— Давайте сюда! — она выхватила у Звёздочкина радиопередатчик и сделала несколько пробных сигналов.

Чудовище послушно подпрыгнуло и взмахнуло конечностями.

Кроха удовлетворенно кивнула и, двигая рычажками, стала медленно приближаться к месту схватки. Теперь все с изумлением смотрели на то, как меняется расстановка сил в этом необычном и жестоком состязании.

Шагнув вперёд, многорукий сделал неожиданное круговое движение и, будто стальным веером, всеми своими конечностями снёс противнику часть головы и правое плечо.

Рука «Шестого» повисла на проводах, обнажившиеся механизмы стальной челюсти затарахтели вверх-вниз. Недолго думая, он оторвал руку, отшвырнул в сторону и внезапно бросился под ноги чудовищу, прокатился у него под животом и выскочил с другой стороны.

Медлительность стоила созданию Звёздочкина двух перекушенных ног. Кроха закусила губу от досады и сосредоточилась.

Механизм завалился на бок и, чтобы выправить положение, опёрся на одну из своих пяти рук. И тут же, прежде чем «Шестой» сумел воспользоваться своим преимуществом, нанёс противнику град прямых ударов по корпусу. Под разорванной одеждой робота появились глубокие вмятины, а туловище изогнулось словно вопросительный знак. В то же время движения его стали менее уверенными. Несколько раз он промахнулся, затем оступился и упал.

— Пар! — догадался Студент. — Вода начинает действовать, его системы жизнедеятельности нарушены!

Робот поднялся, отбежал и огляделся по сторонам. Его затуманивающийся мозг уже не мог принимать быстрых и правильных решений. Впереди был многорукий враг; слева — крутой обрыв; справа — лес, не суливший иных перспектив, кроме медленной агонии…

«Шестой» повернулся к толпе гномов. Те ахнули и попятились.

Пара в трубе не было, лишь только струйка воды вытекала из отверстия и уходила в мох. По трубе можно было попытаться проникнуть в секретную лабораторию, где роботы-электронщики ещё могли бы поставить его на ноги… Это был его последний шанс. Но надо успеть, пока он ещё в состоянии двигаться, надо успеть…

И робот неожиданно для всех бросился назад, к вентиляционному окошку.

Карлуша, Пухляк и Чек увидели вдруг, что взбесившийся робот изменил направление и бежит прямо на них.

— Чего это он?! — воскликнул Карлуша и выпустил Пухляка.

Пухляк напрягся так, что под толстой кожей на его висках выступили жилы, мышцы на лице заходили ходуном, а щёки затряслись. Изуродованный, взбесившийся механизм с каждым мгновением приближался, неестественно выпученные глаза смотрели прямо в его глаза…

С беззвучным криком Пухляк рванулся в сторону, споткнулся и шлёпнулся на землю.

Одновременно «Шестой», который из-за полученного в бою косоглазия взял неверное направление, резко повернул к вентиляционному окошку. А повернув, споткнулся о растянувшегося на земле Пухляка. Описав в воздухе дугу, он загремел прямо на гудящую от напряжения проволоку.

Сверкнула ослепительная вспышка, раздался треск, фейерверком взметнулись искры, и в неярком синеватом пламени робот-злодей исчез раз и навсегда.

Когда пламя погасло, гномы окружили груду чёрного дымящегося железа, не представлявшую теперь ни малейшей опасности ни для Земли, ни для Колобка, ни для Вселенной…

А в следующую минуту все вспомнили о герое.

Его окружили, подняли на руки и принялись качать. Пухляк взлетал кверху и тут же падал на бесчисленное количество чьих-то заботливых рук, подлетал и снова падал… Наконец его опустили, и он с облегчением уселся прямо на землю. Он смотрел по сторонам и решительно ничего не понимал. Его окружали радостные, восторженные лица знакомых и незнакомых гномов. К полнейшему его изумлению, всё выглядело так, будто он совершил какой-то выдающийся, героический поступок. И это было так похоже на фантастический сон, что Пухляк изо всех сил ущипнул себя за ляжку.

Резкая боль привела его мысли в порядок, и он вспомнил, как бросился бежать, как угодил под ноги этому ужасному роботу и… И тут до него начал доходить смысл происходящего.

Он поднялся и заглянул за спины своих восторженных почитателей. На земле было чёрное пятно, от которого поднимался дымок с запахом бенгальских огней и палёной резины.

— Тихо, тихо, — сказал он сам себе. — Стало быть, робот упал, а там проволока…

Лицо Пухляка прояснилось. Он заулыбался. Он всё понял и теперь был счастлив. Поспешив придать своему лицу приличествующее новому положению выражение скромного смущения. Он склонил голову и стал мягко пожимать тянущиеся к нему руки восторженных поклонников.

Шум вокруг героя ещё долго не утихал, а тем временем в сторонке, с лицами, выражающими полнейшее недоумение, стояли Карлуша и Чек. Выходило, что Пухляк жертвовал собой ради их спасения. И это было настолько невероятно, что они не поверили бы этому ни на секунду, если бы не видели всё собственными глазами. Когда взбесившийся робот уже был готов их растерзать, Пухляк, не раздумывая, бросился ему под ноги…

Ещё несколько гномов не обращали внимания на скороспелого героя. Студент, Огонёк, Зубрилка и многие другие благодарили и поздравляли корреспондентку Кроху. Что ни говори, а ведь именно она остановила обезумевшего робота.

Солнце наконец показалось из-за деревьев, всё вокруг засветилось и заиграло яркими красками. На мокрых листьях и травинках вспыхнули миллионы искр крошечных блестящих росинок. Туман рассеялся, прозрачный воздух открыл взорам гномов великолепную панораму совсем не страшного острова, глубокой чаши котлована с торчащей из него ракетой и разбросанных по воде до горизонта четырёх ракет, прибывших из Центральной директории.

Академик Ярило видит остров. — «Дурной глаз» находит свою жертву

В седьмом часу утра поднявшийся с постели академик Ярило выглянул в иллюминатор ракеты. После бессонной ночи он уже успел выпить большую чашку кофе, но нисколько от этого не взбодрился, а настроение стало ещё хуже. И тут перед ним за стеклом возник сверкающий в солнечных лучах гигантский массив конусообразного вулканического острова, покрытого густым лесом и обрамлённого отвесными скалами и песчаными пляжами.

В эти мгновения Прим Бамбас снял защиту, окружающую «Волчок», а вместе с ней и оптическую сферу, окружающую остров. Зайдя внутрь круга, он тут же незамедлительно восстановил защитные оболочки.

Ярило прижался лбом к иллюминатору, потом отпрянул, протёр глаза и снова уставился на море.

Нет, теперь всё было по-прежнему: морская гладь до самого горизонта и весело кружащие в поисках мелкой рыбешки чайки.