«…немного попугать…»

Они добились желаемого, это происшествие сломало её, отдав в лапы непроходящему ужасу. Ей повезло, что в её жизни это был далеко не первый слом. Если бы она уже не знала, что после любого ужаса можно встать на ноги, то, вероятно, так бы и не оправилась от страха и стала послушной куколкой. Но она знала. И через три месяца нашла печать Недотроги и перестала бояться.

Майяри повернула голову набок и уставилась на лицо харена. Уже уснул? Как быстро. Чем больше девушка смотрела на его спокойное лицо, тем сильнее начинала тревожиться. Она не боялась харена, и это её беспокоило. Так и до доверия недалеко. Майяри досадливо поморщилась, в очередной раз ощутив себя непроходимой дурочкой. Сколько раз жизнь била, она всё равно невольно начинала испытывать доверие и расположение к таким непохожим на её прошлое окружение салейцам. Надо убираться отсюда, и чем быстрее, тем лучше!

Харен распахнул глаза и пристально уставился на неё. Майяри от неожиданности испуганно охнула и нырнула под одеяло. На какое-то мгновение ей показалось, что оборотень прочитал её последние мысли. Нет, он её всё-таки пугает!

Майяри осторожно ощупала бок и поморщилась. Наросшая на месте ожога кожа пока ещё была тонкой и раздражительной. Её натирала даже нежная ткань тонкой тёплой рубашки, а в местах, где всё ещё имелись струпья, одежда цеплялась за шероховатости, порой отдирая их. Платье с воротником под горло причиняло ещё большие неудобства, но давало такое желанное ощущение защищённости, о котором Майяри мечтала все эти четыре дня.

Девушка украдкой покосилась на стоящего к ней спиной уже полностью одетого господина Ранхаша.

— Вы закончили? — поинтересовался он, словно бы почувствовав её взгляд.

— Да, — ответила Майяри и едва не вздрогнула, когда мужчина стремительно повернулся.

Харен окинул её придирчивым взглядом. Господин Шидай принёс новую одежду, в том числе и шикарный меховой плащ, три дня назад, и это была такая прекрасная одежда, простота которой могла стоить баснословные деньги. Майяри уже давно не носила ничего подобного и была вынуждена признать, что вкус у господина лекаря просто отменный. И рубашка, и платье были полностью закрытыми, пошитыми из тонкой тёплой шерстяной ткани и сидели идеально, словно бы шились именно на неё, Майяри. И цвет у платья оказался очень практичным — тёмно-синим. Но господин Шидай был бы не господином Шидаем, если бы он ограничился одной практичностью.

«Одежда девушки должна быть одеждой девушки», — заявил он.

Поэтому рубашку украшали изящнейшие кружева, а вместо привычных портков Майяри пришлось довольствоваться панталонами с кружевной отделкой. Вот бы Мадиш порадовался, если бы узнал.

— Отлично, — одобрил харен. — С верхней одеждой вам помочь?

— Нет! — моментально взъерошилась Майяри. — У меня уже ничего не болит.

— Очень рад этому.

Майяри, за четыре дня совместного проживания узнавшая господина Ранхаша чуть лучше, заметила, как одобрительно шевельнулись его ресницы. Он оказался не таким холодным и равнодушным, как она считала, но его эмоции было крайне сложно заметить. Его лицо, как нерушимый каменный фасад, покрытый ледяной коркой, очень успешно скрывало все эмоции. Сильны ли эти эмоции? Этого Майяри так и не поняла.

А ещё господин Ранхаш оказался невероятно ответственным оборотнем и раздражающе дотошным в любых мелочах. За четыре дня Майяри имела возможность избавиться от его компании только в уборной или купальне. Даже господина Дагрена и данетия Трибана он принимал в её присутствии. Ничего важного они, в принципе, не говорили, но Майяри узнала, что во взрыве двери оказались виноваты её дуры-обидчицы, купившие какой-то дешёвый магический артефакт, который, по подозрению мастера Дагрена, девчонкам продали умышленно. Торговца так и не нашли, но мастер и его подчинённые пытаются разобраться, кто же сумел направить энергию глупых девиц в нужное русло. Майяри мысленно ему посочувствовала. За свою пока недолгую жизнь девушка успела повидать множество интриг. Они всегда окружали её, Майяри была свидетельницей подстав, убийств, клеветы, хитроумных манипуляций… И уже сейчас она могла сказать, что мастера Дагрена ожидала очень сложная задача. Организатор этого странного покушения действовал очень тонко, можно сказать, ювелирно, раз девчонки не смогли припомнить никого, кто бы пытался настроить их против неё, Майяри. Слухи просто витали вокруг… Этот кто-то очень хитёр, умён… Он просто гениален.

Из бесед харена с мастером Дагреном Майяри узнала и о своих друзьях, которые после своего феерического визита не появлялись даже под окнами. Господин Ранхаш в её присутствии попросил мастера больше не пускать эту шумную троицу к ним. Мастера ничуть не смутил этот лёгкий упрёк. Наоборот, он разулыбался и признался, что просто хотел немного поднять настроение харену и распорядился пропустить ряженых оболтусов. Но просьбе господина Ранхаша мастер внял, и больше Майяри друзей не видела. Только слышала про них от господина Шидая, который любил во время своих визитов делиться последними новостями.

А вот с господином Трибаном харен почти не говорил. Отдал ему несколько писем и распрощался. Данетий, проходя мимо, мазнул по Майяри подозрительным взглядом, но даже не поприветствовал её и не попрощался. Девушка предположила, что это именно он вёл её дело до того, как за него взялся харен. Так что, вероятно, оборотень имеет на неё зуб. Она же так долго водила их за нос.

— Сейчас я ухожу, — напомнил господин Ранхаш, — и вы хорошенько заматываетесь в плащ, набрасываете капюшон и выходите примерно через полчаса после меня. Вас встретит у двери черноволосый мужчина с короткой причёской и серыми глазами и скажет: «Я провожу вас к лекарю». Если хоть что-то не будет соответствовать перечисленному, сразу же возвращаетесь в комнату и кричите. Запомнили?

— Да, — мрачно подтвердила Майяри.

Харен подошёл к своему столу и перевернул песочные часы. Песок тонкой струйкой потёк вниз.

— Через полчаса, — ещё раз напомнил харен и, набросив капюшон на голову, шагнул к выходу.

У самого порога походка его выправилась, и признать в нём его самого теперь можно было, только заглянув под капюшон.

Майяри опустилась на постель и уставилась на медленно перетекающий песок, отсчитывающий время до её отъезда. И побега. Другая такая удобная возможность вряд ли представится в ближайшее время, а уносить ноги нужно чем раньше, тем лучше.

Об отъезде она узнала только двадцать минут назад. Во избежание засад и новых покушений харен никому не говорил точный день их переезда. Как поняла Майяри, он просто велел своим подчинённым всегда быть наготове и лишь полчаса назад уведомил о событии. Да, он не оставил неприятелю времени на нормальную подготовку. И ей тоже.

Майяри пробовала составить план раньше, ориентируясь на различные варианты развития событий, но предположений было слишком много. Всё осложнялось тем, что она не знала ничего: ни времени переезда, ни дня, ни того, будет ли её сопровождать сам харен, и как вообще будет проходить отъезд. И теперь у неё всего полчаса, чтобы решить, что делать.