Однако всё оказалось намного сложнее, чем выглядело в то время.

…Энтони сильно потёр лоб и посмотрел на старца.

– Но почему склеп? – тихо спросил он. – Не понимаю. Грааль и склеп – что общего?

– Потому что обнаружились два обстоятельства, – так же негромко ответил Мерлин, крутя в ладонях посох. – И если одно из них можно было предвидеть, то второе стало для меня полной неожиданностью.

Во-первых, Моргана взбесилась. Планы использовать адские силы в своих целях были разрушены. В отличие от нелюдей, чаши она не боялась: сущность колдуньи таила божественную часть, унаследованную от Морриган, и это делало фату неуязвимой от лучей Грааля. Но бороться с чашей, да просто взять её, она не могла. Священная реликвия никогда не далась бы в руки зла. Моргана оказалась в тупике. Уничтожь она весь Орден во главе со мной, и тогда Грааль продолжал бы запечатывать вход в преисподнюю. Так думала фата, и так думал я. Но вскрылось новое обстоятельство, которое показало, что мы оба ошибаемся.

Установив Грааль и обустроив подземный храм, я отчасти успокоился и смог сосредоточиться на сражениях с верхней нечистью. В храм я спускался от случая к случаю лишь для того, чтобы навестить чашу и убедиться, что она исправно стои́т на страже. Так продолжалось около года. Но вот однажды я почувствовал что-то неладное. Мне вдруг показалось, что Грааль потускнел, и его мощь начала иссякать. Сначала я не придал этому значения, сочтя ощущение ложным, вызванным усталостью или дурным расположением духа. Однако вскоре смог убедиться, что ошибки нет.

Как-то, спустившись в храм, я неожиданно ощутил под ногами слабые толчки. Сквозь толщу каменных плит – а с помощью специального заклинания для моих глаз они не преграда – я увидел ужаснувшую меня картину. Чудовища, поднимаясь из багровой глубины, карабкались по склонам преисподней всё выше и выше. Они почти достигали выхода не поверхность и с воем бились головами о плиты, пытаясь просочиться сквозь них. Нас разделял какой-то ярд… Преграда ещё действовала, но Грааль нелюдей больше не отпугивал! Не говоря уже о том, чтобы поражать…

Я спешно покрыл пол храма защитными пентаклями, хотя и понимал, что против чёрной рати их действие ненадёжно. Однако что же произошло с чашей?! Ту ночь я провёл в храме, стоя на коленях у алтаря и вопрошая реликвию. Однажды я сказал Галахаду, что Грааль в каком-то смысле разумен. Но только теперь я понял, насколько был прав, утверждая это.

Впервые Грааль со мной заговорил.

Это был безмолвный разговор. Под сводами храма не было слышно ни слова, ни звука. Я просто смотрел на чашу и без труда понимал, что она хочет сказать. Точно так же и она читала мои мысли.

В ту ночь я узнал, что Грааль выбирает своего хранителя сам. Это может быть простой человек, маг или святой – неважно. Главное, чтобы он посвятил себя доброй, благородной цели. Сделав свой выбор, Грааль беззаветно служит хранителю и его миссии всей необъятной мощью. В этом свойство и смысл существования чаши. Её природа. А непременным условием служения – непременным! – является неразрывная и нерасторжимая связь с избранным хранителем. Он не должен расставаться с Граалем. Без него чаша просто слабеет. «Теперь ты понял, Мерлин?..»

Что ж тут не понять… Поглощённый нескончаемой войной с адским войском, я почти забыл про чашу. Мог ли я представить, что без меня она тоскует, что ей ведомо одиночество? Да, Грааль служит мне, но и я должен служить ему: быть рядом, разделяя бесконечные будни подземелья. Подкреплять его силы силами своего ума, души, сердца. И это, в общем, справедливо, ибо за всё в жизни надо платить…

Осознав ситуацию, я встал перед ужаснувшим выбором. Либо я затворяюсь в храме и вместе с чашей несу пожизненную вахту, охраняя мир от нашествия из преисподней. Либо же, отклонив добровольное заточение, возвращаюсь наверх и вместе с братьями бьюсь с нечистью – до тех пор, пока Грааль не ослабеет окончательно, после чего врата ада откроются вновь, нелюди хлынут на землю, и война будет проиграна полностью и бесповоротно. Или – или…

Впрочем, себя не обманешь: на самом деле выбора не было. Чаша доверилась мне, и как я мог её обмануть? Точно так же я не мог бросить на произвол судьбы бесчисленных людей, которые там, наверху, в своих селениях живут в неизбывном страхе. Страхом дышат, страхом приправлены трапезы, страху учат с рождения… Против жестокого господина, по крайней мере, можно восстать, но как восстать против чудовища с десятком когтистых лап и хвостом ящера?..

А как решиться на то, чтобы заживо похоронить себя под землёй, в лучшем случае лишь изредка выбираясь на поверхность?

Но я решился, хотя собратья отговаривали всем Орденом. И полторы тысячи лет назад я ушёл в храм…

В последних словах Мерлина прозвучала спокойная горечь. Замолчав, он сделал жест, и наши кубки вновь наполнились тёмно-янтарным элем.

– Выпьем, друзья, – негромко сказал чародей. – Рассказ мой не из коротких, но мы приближаемся к главному. А его без предыстории не понять, уж не взыщите…

Энтони Сканлейн

Внутри нарастало чувство тревожного ожидания. Мерлин уже рассказал множество потрясающих вещей, но что предстоит услышать ещё? В чём это главное? Душа сжималась… не то чтобы от страха, скорее, от волнения. Ещё немного, и выяснится, зачем я здесь. Ведь это меня позвал к себе Мерлин, остальные попросту напросились…

Признаться, смущал Телепин. Как и мы, полковник слушал чародея, но, сдаётся мне, мысли его витали где-то далеко, а взгляд (я видел боковым зрением) был неотрывно обращён ко мне. Чем вызвано такое внимание со стороны российского офицера? Непонятно…

Джозеф Баррет

Дьявольски интересно! Чаша не может существовать – по крайней мере, в полной силе – без хранителя. В биологии это называется симбиозом. Понятно, что настойчивое пожелание Грааля, чтобы хранитель находился рядом, вызвано отнюдь не капризом. Вероятно, витальная энергия живого близкого существа подпитывает чашу, укрепляет её собственную сакральную энергию и, стало быть, постоянный контакт с хранителем – потребность. Condicia sine qua non. И в этом смысле Мерлин (а до него Галахад) в каком-то смысле стали заложниками чаши.

Однако из дальнейших слов мага выяснилось, что, многое требуя от хранителя, Грааль воздавал сторицей.

Прежде всего, он подарил Мерлину невероятное долголетие. Век сменялся веком, а чародей оставался в той же поре – крепким и бодрым стариком. Во-вторых, сила чаши укрепила магическую мощь Мерлина, сделав её практически безграничной. Уйдя в храм волшебником, он в течение столетий нечувствительно превратился в полубога. Не покидая подземное святилище, Мерлин одной лишь силой мысли мог проникнуть в любой уголок земли. Ничто не ускользало от мысленного взора чародея. Вечный страж, лишённый возможности влиять на события, он тем не менее всё видел и всё знал. Тайн в мире для него не существовало.

Так, он с глубокой скорбью наблюдал гибель короля Артура в битве при Камлане от рук предателя Мордреда. С огромной радостью смотрел, как собратья по Ордену добивают нечисть, и неизбывный страх над британскими городами и сёлами рассеивается. Созерцал, как уходит в небытие эпоха рыцарей, и на смену ей наступают иные времена. Желал успехам каравеллам Колумба, уплывающим за горизонт в поисках Нового света, изобильного золотом, алмазами и пряностями. Был незримым свидетелем казни английского короля Карла Первого, а через полтора века – и его французского собрата Людовика Шестнадцатого. Осмыслял развитие техники и науки, глядя на появление паровозов, аэромашин, телефонной связи, анализаторов. Приходил в восторг от первых полётов в космос и выхода человека в безвоздушное пространство…