— Слушай, а ты не ошибся? Может, он всплывал, а ты просто не заметил?

— Исключено! Через эту трубу прыщик на заднице за километр разглядеть можно, а не то что трубку дыхательную… Я сначала так просто за ними смотрел, а потом… Крушилин, тот нормально плавал, через трубку дышал, а этот, словно рыба.

— Разберемся. — Васинцов поднялся и, обжигая ступни о нагретую солнцем гальку, двинулся к подчиненным.

— Как успехи, ихтиандры?

— Во, командир, дывись, яку гарну рыбину Стерх подстрелил! — радостно закричал Крушилин и раскрыл пакет. — Еще пару таких же, и уха!

Рыбина действительно была хороша, Васинцов и не знал, что в Черном море подобные встречаются.

— А как водичка там, на глубине?

— Холодно, — поежился Стерх, — до сих пор согреться не могу, вон, мурашки по всему телу.

— А что, ребята, не устроить ли нам малые олимпийские игры? Ну, кто дольше под водой продержится? Чур я — судья, у меня и секундомер есть.

Стерх пробыл под водой восемнадцать минут, даже больше — восемнадцать с половиной. Он вынырнул, скинул маску и, увидев Крушилина на берегу, победно вскинул руки. Тут же счастливая улыбка исчезла с его лица.

— Вы че, ребята? — сказал он, заметив странные гримасы на лицах сослуживцев.

Васинцов молча протянул ему секундомер.

— Че, я был под водой четверть часа? Во здорово! Это ж рекорд мира, а я еще бы мог, легко, хотите…

Тут же он запнулся на полуслове. Он все понял, медленно собрал маску, ласты, трубку, не торопясь вытерся полотенцем.

— Куда мне, командир?

— Сам знаешь, инструкция, — тихо ответил Васинцов.

Инструкция для работников и сотрудников ЦИИИ им. Капицы была строга и даже категорична. Если человек сам или окружающие его люди замечали за ним необычные для обычного человека способности или изменения в организме, он должен немедленно отправляться в карантин.

Васинцов глянул на часы и вскочил. Черт побери, электричка через полчаса, а до станции столько же, если быстрым шагом! Точно опоздает! А потом думай, как в управлении оправдываться, они там на входе какую-то чушку электронную поставили, не отметишься карточкой вовремя, настучит начальству…

Он чмокнул спящую Карину в щечку, мигом натянул брюки, рубашку, куртку, на ходу сунул кобуру под куртку и, не умываясь, кинулся к двери. Почти бегом пробежал мимо ворот, прикидывая, как бы срезать дорогу через кусты. Наверное, лучше вот здесь, через магнолии и лавровые кусты.

Стоп! Какие магнолии?! Какой лавр?! Точнее, какая на хрен работа?! Он же на Кавказе, у моря, это же Лазаревское, райские места, он же здесь в командировке, охраняет покой отца Иоанна и его детишек.

Васинцов остановился на месте, глянул в сторону моря и громко рассмеялся. Надо же так лохануться! Совсем у него крыша от работы поехала. Но смеялся он недолго, совсем рядом в кустах появилась фигура человека, эта фигура быстро подняла руку, и Васинцов заметил в ее руках что-то похожее на пистолет. Реакция у него была отменная, но стрелка с капсулой оказалась все же быстрее. Васинцов почувствовал легкий укол в шею, ухватился за стрелку, но выдернуть не успел. Как подкошенный он рухнул на остывший за ночь асфальт…

* * *

— Вот так дела. Правильно говорили древние: «Гора с горой не сходится, а человек с человеком»…

Васинцов с трудом раскрыл глаза, медленно сфокусировал зрение. Изображение еще было чуть расплывчатым, но гул в голове постепенно утихал. Он сидел в глубоком кресле, руки его были пристегнуты к подлокотникам странной формы наручниками. Прямо перед ним на диване, положив ноги в дорогих с виду туфлях на низенький журнальный столик, сидел крупный мужчина. Он, ухмыляясь, рассматривал удостоверение Васинцова, бумажник и пистолет в кобуре лежали тут же, около пепельницы.

Васинцов быстро осмотрелся, скорее всего — номер в пансионате среднего уровня, даже чуть выше среднего: зеркало в полстены, фонтанчик с водяной мельницей в углу, вон, даже камин есть. В спину немного дуло, видимо, там дверь на балкон. Ладно, разберемся. Он внимательно рассмотрел человека, сидевшего напротив. Постой, а кто сказал, что это — человек? Нет, брат, меня не обманешь, ушки-то у хирурга поправлял? Вон, рубчики-то еще не зажили. И бреетесь вы гораздо чаще, нежели обычный среднестатистический россиянин, и в очках темных вам даже в сумерки приходится ходить, иначе даже непосвященный вашу звериную сущность легко заметит, даже ребенок. Теперь в школах специальный курс проходят: «Распознай зверя» называется. Впрочем, а кто на Кавказе сейчас без очков ходит, на любом лотке этого товара завались.

А мужчина тем временем отложил «корки», бросил в рот (или в пасть?) конфету-тянучку и с интересом принялся рассматривать Васинцова.

— Очки можете снять, не испугаюсь, а то мешают, наверное, при искусственном свете, — предложил майор.

Мужик хохотнул, снял очки и бросил их на стол. Ну точно, зверь, вон зрачки уже пожелтели, и крупный какой. А зверь убрал ноги со стола, в упор посмотрел на Васинцова:

— Так вот вы какой на самом деле, командир группы «ГРИФ» майор Васинцов Геннадий Николаевич.

— Вы меня знаете?

— А как же, а как же, — кивнул головой мужчина, — наслышан про ваши подвиги и даже визуально наблюдать имел удовольствие. Правда, несколько в необычном виде, вы тогда были наряжены в смешную фуфайку и играли роль бригадира грузчиков. Очень достоверно играли, уверяю вас. Мой партнер даже купился на вашу игру, в результате чего и спер целый вагон коробок с разным барахлом.

— Вы о той истории на базе?

— Разумеется, ну и повеселились мы тогда. Сначала смеялись над тупыми ментами, которые решили, что смогут уберечь от нас целый вагон американских «Макинтошей», стоящих чертову уйму денег, а потом друг над другом, когда поняли, что тупые менты подбросили нам разный мусор вместо дорогушей техники. А потом смех кончился, почему-то стае очень не понравилось, что ее подставили под ваши пушки за какое-то барахло. Вы к тому же завалили довольно крупного вожака, а у него были братья. Они такие щепетильные в вопросах кровного родства, эти волчары.

— Конечно, остальную разную шваль, что осталась там, на базе в лужах крови, вы в расчет не берете.

— Полноте вам, господин майор, играя в большие игры о шестерках не думают.

— Да? Но это когда играешь в дурака. А вам известно, что четыре шестерки — это уже каре, и оно легко бьет даже трех тузов?

— Действительно, хорошее замечание, надо запомнить. Значит, вы играете в покер, майор Васинцов, тогда вам известно, что самая сильная карта в покере — джокер.

— Разумеется.

— Вот, предлагаю об этом и поговорить, нежели предаваться словопрениям. Как вы насчет серьезной беседы?