Но в XIX веке, к сожалению, начались разрушительные процессы, которые развалили не одну империю. Когда эллины стати противопоставлять себя остальным, развалилась Византия. Когда немцы стали считать себя более благородными, чем чехи, словаки, мадьяры, развалилась Австро-Венгрия. У нас тоже началось деление на великороссов, малороссов, белорусов. И возникли жесткие рамки идентичности, некие признаки «русскости» (русые волосы, голубые глаза, православность, самовары и балалайки и многие другие любимые консерваторами вещи, хотя все они реально заимствованы: самовары — у тюрков, балалайки — у итальянцев, матрешки — у японцев, кажется, Православие — у Византии и т. д.).

Эти процессы начались еще с раскола, когда старообрядцы хотели противопоставить всему Православию свою особую версию. Но тогда не удалось начать мыслить в рамках «свои» и «чужие», наша включающая идентичность восторжествовала, мы не дали себе превратиться в «особую нацию», не дали себе оторваться от всего мира и противопоставить себя ему. А дальше эти тенденции все больше набирали силу. И хотя русский философ Соловьев мечтал о всеединстве, некой всеединой идентичности, его проект не сбылся. Или сбылся, но под странным «соусом» пролетарского интернационализма, который помог реставрировать многонациональную империю. Но уже в этой империи русские стали особым народом, что заложило бомбу в потенциальный развал.

А мыслить-то надо так: нет русских и нерусских. Все люди — русские. Хотя бы потенциально. Как Августин говорил, подчеркивая универсальность христианства и спекулируя на его огромных миссионерских возможностях, что «каждая душа от рождения — христианка», так и мы должны считать, что все люди от рождения — русские, пусть и не знают об этом.

В мире есть только одна страна, где также делается ставка на новации, включение и потенциальное обращение всех в свою нацию. Это Америка. Американцем может стать любой: и узкоглазый, и латинос, и негр. Поэтому Америка и стала сверхимперией. Но она также подвергается бацилле консервации. Сейчас Штаты не справляются с ассимиляцией. Негры и латиносы считают себя чем-то иным, китайцы и японцы не ассимилируются, а англо-саксы подчеркивают, что они истинные американцы. Это их уничтожит.

Если мы постепенно настроим себя на то, что в мире нет своих и чужих, а все — наши, то весь мир будет наш. Если станем держаться за свои отдельные исторические формы и консервировать их, противопоставлять другим, сберегать от мутаций, то обретем непробиваемую «тараканью идентичность», будем выживать, но уже не будем великим историческим народом — так, народиком, представляющим фольклорную ценность, интересным, по большому счету, только себе.

Оппонент. Мы — сырьевой придаток развитых стран. Если бы не газ и нефть, которые нам достались от природы, то, может быть, мы бы и начали думать собственными мозгами и что-то делать своими руками, как японцы, у которых нет никаких полезных ископаемых, но живут они лучше всех. Пора слезать нашей экономике с «газовой иглы».

О. М. Надо прежде всего понимать, что в человеческом обществе и в человеке ничего никогда не бывает «от природы», всегда всякая природная данность опосредуется культурно-исторической. Нефть и газ у нас не просто так, они не с неба свалились, а обошлись нам в десятки миллионов жизней. Когда новгородцы шли на Север и воевали там с финно-уграми, когда казаки шли в свои сибирские экспедиции, когда православные миссионеры шли к диким народам, уже тогда это была борьба за землю, за природные богатства.

Мы отстаивали эту землю и ее богатства во всех войнах и нашествиях. И когда бились с поляками, со шведами, и с Наполеоном, и с Гитлером. Сколько мы «положили» людей, чтобы наш суверенитет был над всеми этими землями и над этой природой? За все заплачено кровью наших прадедов и дедов, и мы не имеем права относиться к этим богатствам как к дармовщине.

А вспомним еще и сотни тысяч узников ГУЛАГа, чьим трудом осваивался север! Но мы не только сумели захватить эти богатства и отстоять их, но смогли их добыть, построить фантастическую сеть трубопроводов, опутавших всю Евразию. Поглядели бы вы на карты этих маршрутов! Мы контролируем кровеносную систему континентов! Всякий, кто говорит о сырьевом придатке и газовой игле и противопоставляет этому хай-тек в виде японских транзисторов и видеомагнтиофонов, просто болван! Да такого хай-тека как в нефте- и газодобыче и строительстве трубопроводов, контрольно-измерительной системы иногда нет даже в космической отрасли. В сравнении со сложностью этой техники японские чудеса в виде самопротирающихся унитазов и роботов-домохозяек просто смешны!

Япония! Нашли кого ставить в пример! Страну, которая уже 65 лет как потеряла свой суверенитет и не восстановила его, находится под игом США. И дело не только в военных базах, полностью несамостоятельной внешней политике, отсутствию армии, но и в том, что японские капиталы утекают в США. То есть Япония находится у Америки и в экономическом рабстве. Страна с великой имперской историей деградировала до такой степени, что даже не чувствует своего исторического позора. Впрочем, в XXI веке американское иго, скорее всего, будет свергнуто, что, правда, не принесет ничего хорошего. Будущее Японии весьма печально, ее демографические показатели ужасны, экономика в застое уже 25 лет, а дальше будет только путь вниз.

Оппонент. Китайская экономика растет по 10 % в год уже 15 лет подряд, китайские товары заполнили мир, это будет самая мощная держава XXI века. Почему бы нам не дружить с Китаем? Почему у нас все время взгляд только в сторону Европы или Америки?

О. М. У России три опасности: с одной стороны блок НАТО, с другой — исламский экстремизм, с третьей — китайская угроза. Все эти три давящие на нас силы имеют и свою «пятую колонну» внутри нашей страны. Больше всех, конечно, западников, которые мечтают, чтобы Россия слушалась НАТО и США. Есть всевозможные исламисты типа Джемаля, пропагандисты левого ислама, мечтающие, чтобы все мы тут стали мусульманами и возглавили мировой джихад. Есть, совсем немногочисленные, но сторонники того, чтобы мы ушли под Китай.

Во всех этих вариантах, особенно в предпоследнем и последнем, поскольку китайская сила и ислам доминируют явно, проглядывается нечто откровенно бабье. Это стремление скорее лечь под того, кто сейчас силен, кто поднимается, демонстрирует бицепсы, богатство, власть, рост. Вместо того, чтобы поставить себе цель, чтобы все эти силы шли в нашем фарватере, мы позорно лавируем между ними.

Да, нас с Европой связывают язык, религия и культура, нас с исламом связывают годы мирного сосуществования, и с китайцами «русские братья навек»… Но всегда между всеми соседями будут неразрешимые противоречия и повод для вражды, всегда наше доверие может быть использовано против нас. Тем более китайцами, которые показывают чудеса хитрости и прагматизма. Не буду перечислять причины, почему мы не можем идти с китайцами, а тем более что-то копировать у них, переживающих сейчас индустриальную фазу, как мы 70–50 лет назад. Они еще встретятся с проблемами имущественного расслоения. Они еще хлебнут горя со своими внутринациональными перегородками, на всем этом еще сыграют мировые манипуляторы, когда захотят, чтобы Китай рухнул так же как СССР.