Сюзанна решительно направилась к нему.

Джейк видел, что она приближается, и поудобнее привалился к колонне, наблюдая за ней наглым, насквозь мужским взглядом, всегда вызывавшим в Сюзанне темную, горячую волну, поднимавшуюся из самой глубины души. Не важно, что она была и взбешена, и испугана, не важно, что она отчаянно нуждалась в его помощи, — главное заключалось в том, что он всегда оставался мужчиной ее мечты, единственным мужчиной, которого она по-настоящему желала. Она хотела вернуть его, хотела с того самого момента, как узнала, что Джейк жив.

И она вернет его или умрет.

Сюзанна заставила свои мысли переключиться на иные проблемы — и это оказалось нелегкой задачей, потому что кровь бурлила и стремительно неслась в ее венах.

— Что ты здесь делаешь? — резко спросила она. — Ты сумасшедший! А вдруг тебя узнают?!

Он сверкнул белозубой улыбкой.

— Меня пригласил Юлиан.

— Юлиан? — почти выкрикнула Сюзанна, чувствуя себя на грани истерики. — Какого черта, откуда ты его знаешь?

— Мы друзья, — усмехнулся Джейк. — Добрые друзья.

— А что, если он вздумает познакомить тебя с Бенджамином? — слишком громко воскликнула Сюзанна. И тут же помертвела, потому что заметила, как некоторые из находящихся поблизости гостей обернулись, чтобы взглянуть на них, но, правда, тут же возвратились к своим разговорам. Покраснев, Сюзанна сбавила тон: — Черт бы тебя побрал, ты меня ставишь в ужасное положение! Пожалуй, было бы лучше, если бы ты оставался покойником!

— А мне-то показалось, что ты хочешь быть моей женой, — насмешливо бросил Джейк. — Уверен, привидение в качестве мужа тебя не устроит.

— Я всегда оставалась твоей женой, — горячо прошептала Сюзанна. — А ты уж никак не похож на привидение, и мы оба слишком хорошо это понимаем.

— А кто тогда Бенджамин?

На щеках Сюзанны выступили яркие красные пятна. Она вдумалась в юридическую сторону ситуации.

— Он… он мой муж.

Джейк расхохотался:

— Милая, так ты утверждаешь, что ты — двоемужница?

— Это было не намеренно, уж тебе ли не знать! — воскликнула она, сжимая кулаки. — Что, если Сент-Клер представит тебя Бенджамину?

— Он не станет.

— Почему ты так уверен в этом?

— Он знает правду. Он знает, кто я такой на самом деле.

Сюзанна почувствовала, что сейчас потеряет сознание. Джейк улыбнулся, но его улыбку нельзя было назвать приятной или доброй.

— Я не лгал, когда говорил, что он мой настоящий друг.

Сюзанна сорвалась:

— Ты жалкий ублюдок, и я ненавижу тебя!

— В письмах ты говорила иное.

— Почему ты всегда заставляешь меня делать не то, что я хочу?

— Мне неприятно говорить тебе это, Сюзанна, но никто не может заставить тебя делать то, чего ты не хочешь.

Она снова проиграла, она всегда проигрывала, вступая с ним в схватку.

— Джейк, нам нужно поговорить… наедине.

Его взгляд остановился на декольте Сюзанны, открывающем грудь.

— Поговорить?..

Несмотря на то что Сюзанну терзало острое беспокойство, она тут же представила… постель, и ненасытный Джейк, эгоистично требовательный, но и дающий бесконечно много… постель, и Джейк сражается с ней, пока она не начинает просить пощады… но и она может довести его до того, что он взмолится о передышке…

— Черт бы тебя побрал, да ты меня просто дразнишь! — Она невольно облизнула пересохшие губы.

— А почему бы и не взять то, что ты любезно предлагаешь?

Сюзанна напряженно вглядывалась в его глаза.

— Я буду ждать тебя в библиотеке, в конце холла, — сказала она и, повернувшись, торопливо отошла.

Джейк, чуть прищурившись, смотрел ей вслед. Слова из ее писем всплывали в его памяти. «Мне не хватает тебя, мне всегда тебя не хватало, я всегда стремилась к тебе. Ты — единственный мужчина, которого я хотела в своей жизни, по-настоящему хотела. Я оставлю Бенджамина, я погублю себя — ради тебя, стоит тебе лишь сказать слово. Я твоя жена, Джейк, и ты это знаешь. Возьми меня к себе. Я так люблю тебя, мой единственный!»

Каждый раз, получая письмо от Сюзанны, Джейк думал, что его надо сжечь не читая. Но он прочитывал каждое, и не по одному разу.

«Я так люблю тебя, мой единственный!»

Когда-то и он любил ее. И хотел понять, не живет ли в глубине его души прежнее чувство.

Все еще глядя ей вслед, он неторопливо отошел от колонны и направился в библиотеку.

Джейк задержался на балу лишь с целью позлить Сюзанну, вывести ее из равновесия. Однажды, давным-давно, он пытался добиться развода, потом ему пришлось бежать из Нью-Йорка, оставив ее и дочь, в глазах закона он давно мертв и все же никак не мог забыть о том, что Сюзанна — его жена… Ведь на самом-то деле он вполне жив.

И независимо от того, какие чувства он испытывал к ней теперь, Джейк, как и любой мужчина, впадал в ярость, когда думал о том, что его жена ложится в постель с другим.

Она утверждала, что любит его. Но любит ли она его в те мгновения, когда занимается любовью со своим новым мужем? Любит ли? Джейк мог бы поверить Сюзанне, если бы захотел, но он слишком хорошо знал, что едва ли она произносит имя первого мужа в постели с Бенджамином Ральстоном.

Джейк на несколько мгновений задержался перед тяжелой ореховой дверью, которую Сюзанна оставила чуть приоткрытой. Он колебался, инстинкт твердил ему, что следует повернуться и уйти прочь, но все же он вошел в библиотеку. Сюзанна стояла посреди комнаты, спиной к двери, неподвижная, как статуя. И несмотря ни на что, несмотря на прошлое, все такая же прекрасная.

Когда-то Джейк поклонялся ее красоте. Когда-то он любил ее беззаветно. Она являла собой все, о чем человек вроде него мог только мечтать, — прекрасная, элегантная, аристократичная, богатая. Он был простым ирландцем, а она принадлежала к высшему свету, к недостижимым для него кругам, но он все-таки женился на ней, и она подарила ему их драгоценное дитя.

С тех пор было столько предательства и столько гнева, столько разочарований и печали… Для них обоих. Он не мог простить ей ее любовников, которых она заводила, когда они были женаты, — и не мог простить ей, что она вышла за Бенджамина Ральстона через несколько недель после того, как узнала о смерти мужа.

Иной раз, посреди ночи, сидя за бутылкой ирландского виски, Джейк гадал, что было бы, если бы она не вышла снова замуж, если бы ему удалось связаться с ней, если бы она вместе с Софи приехала к нему в Австралию, как он рассчитывал перед побегом из тюрьмы. Он мечтал о простой жизни, о том, чтобы трудиться изо всех сил ради своей семьи. Он мечтал о любви, о веселье, о неувядающей страсти.