И вскоре они увидели проезжавший новый экипаж. «Желябов тотчас соскакивает с нашей пролетки, бросается к подъез­жавшему экипажу, схватывает его за заднюю ось и, подняв пролетку с седоком, останавливает на ходу лошадь, бежавшую рысью». Такие это были люди.

Наконец приехали. И отпустив извозчиков... стали искать подходящее место. Место нашли очень скоро. Это была группа деревьев, стоявших на полянке почти в ее центре. Расположившись на этом зеленом остро­ве, можно было видеть, что творится вокруг на полянке, оставаясь са­мим невидимыми и неслышимыми... Расставив на траве бутылки с ви­ном, закуски, стаканы — будто приехали покутить, начали заседание...

ТЕРРОР — СИЛА БЕССИЛЬНЫХ

На этом первом заседании Квятковский и Михайлов прочли уже обго­воренную программу и устав новой партии. Приняли единогласно. Впервые в программу партии был записан политический террор.

На той же зеленой поляночке состоялись еще два заседания.

На последнем определяли главную цель грядущего террора.

«На третьем заседании Александр Михайлов произнес длинный обвинительный акт против императора Александра II. "...Император уничтожил во второй половине царствования, — говорил Михайлов,— почти все то добро, которое он позволил сделать передовым деяте­лям шестидесятых годов..." Яркий очерк политических гонений пос­ледних лет заканчивал эту замечательную речь... Перед воображени­ем собравшихся проходили длинные вереницы молодежи, гонимой в сибирские тундры за любовь к своей родине, исхудалые лица зак­люченных в тюрьмах и неведомые могилы борцов за освобождение» (Вера Фигнер).

После этой обязательной революционной патетики были зада­ны конкретные вопросы. Должны ли простить Александру II за хо­рошие дела в начале царствования «все то зло, которое он уже сде­лал, и еще сделает в будущем?»

И все присутствующие единогласно ответили:

— Нет!

Так на веселой зеленой поляночке 11 человек приговорили к смерти императора величайшей империи. После чего они много рассуждали, как они — одиннадцать — опрокинут эту величайшую империю с ее гигантским карательным аппаратом.

Со стороны это было собрание безумных, но...

Но уже существовали новые технологии, которые делали убийство правителей вполне возможным, несмотря на любую охрану. Более того, они давали возможность убивать эту самую охрану вместе с охраняемыми. И уходить невредимыми. Пистолет и кинжал — главное ору­жие заговорщиков XIX века — становились старомодными, уходили в прошлое.

Ибо появился динамит, последнее ноу-хау, передовая технология, новое мощное взрывчатое вещество, которое изобрел швед Нобель в 1867 году — на следующий год после первого покушения на русского царя.

И Тихомиров — «Старик», самый умный из них, сформулирует: «Терроризм — это очень ядовитая идея, очень страшная, которая спо­собна создать силу из бессилия».

Динамит — эта и была грозная сила бессильных.

ДИНАМИТ — НОВАЯ ТЕХНОЛОГИЯ ВЕЛИКОГО ТЕРРОРА

Как показал впоследствии Гольденберг, именно на Липецком съезде «впервые заговорили об использовании в деле революции динамита».

Но мысль о динамите, как о могучем средстве борьбы, запала в умы революционно настроенных студентов уже в 1874 году. Европа была тогда взбудоражена загадочными морскими катастрофами, которые уносили множество жизней. Они происходили со старыми корабля­ми. По выходе их из гаваней Голландии суда загадочно взрывались в открытом море. Разоблачения показали, что судовладельцы страховали ветхие, негодные корабли. После чего с помощью часового механизма взрывали их только что появившимся тогда динамитом.

ТЕРРОРИСТЫ — ПАРТИЯ НОВОГО ТИПА

Впрочем, к динамиту на липецкой полянке прибавили еще одно суще­ственнейшее изобретение. Это было создание партии совсем нового типа. «Робеспьер» Александр Михайлов сконструировал эту небыва­лую прежде партию.

Во главе ее и стоял Исполнительный Комитет. Все, кто входил в этот комитет, отдавали в его ведение все свое имущество и свою жизнь. Ибо в Комитет можно было войти, но нельзя было выйти. Распоряже­ния Исполнительного Комитета не подлежали обсуждению, но лишь безоговорочному исполнению всей остальной партией.

В ведении всесильного И.К. (так часто сокращенно называли Испол­нительный Комитет его члены) находились агенты различных разря­дов. Они являлись как бы теми самыми «революционерами второго разряда», о которых когда-то писал Нечаев в своем «Катехизисе революци­онера».

«Агенты Исполнительного Комитета, — вспоминала М. Ошанина, — назначались самим Комитетом и не имели никаких прав, а только обязан­ности». Они становились тем самым революционным капиталом, которым распоряжались члены И. К. (Все, как когда-то предлагал «бес» Нечаев!).

В члены И. К. назначали сами себя одиннадцать присутствовавши на полянке. В И.К. вошли А.И. Баранников, А.И. Желябов, А.А. Квятковский, Н.Н. Колодкевич, А.Д. Михайлов, Н.А. Морозов, М.Н. Ошанина, Л.А. Тихомиров, М.Ф. Фроленко, С.Г. Ширяев и Г. Гольденберг.

Во главе И.К. находилась Распорядительная комиссия (или Админи­страция, как они сами часто ее называли).

Собрание членов И.К. обсуждало и принимало постановления, а Рас­порядительная комиссия следила за выполнением этих постановлений. В промежутки между собраниями Комиссия получала диктаторские полномочия и требовала абсолютного исполнения уже собственных решений. Она заседала почти ежедневно.

Распорядительная комиссия состояла из трех лиц, избираемых чле­нами И.К. из своей среды.

В то время этими тремя стали: Александр Михайлов, Лев Тихоми­ров и Александр Квятковский.

Жесточайшая диктаторская дисциплина охватывала новую партию снизу доверху. Именно так будет строить свою партию в будущем Владимир Улья­нов-Ленин.

В Устав создаваемой партии впервые был вписан террор — как глав­ное направление, главная цель.

Вся партийная организация, подчинявшаяся И.К, делилась на несколько отделов: во главе главного отдела — боевого — встал Андрей Желябов.

Желябов и сформулировал главное правило будущего террора — его непрерывность. «Все значение террора и все шансы на успех зак­лючаются именно в последовательности и непрерывности действий... Под ударами систематического террора самодержавие даст трещи­ны... Долго выдерживать подобное напряжение Правительство не в силах и пойдет на действительные, а не на призрачные уступки. Любое замедление для нас гибельно, мы должны идти только форси­рованным маршем, напрягая все силы...»

Беспощадный непрерывный террор должен был взорвать существо­вавший порядок — все, как мечтал когда-то Нечаев.

Так что на лесной полянке вместе с ними незримо трудился двенадцатый участник съезда, тогдашний узник Петропавловской крепости — Сергей Нечаев.