– Я вам не позволю уничтожать вещдоки. Или вы бросите шланг, или… или я заставлю вас это сделать! – И Козловски замахнулся трубой.

– А если вы будете торчать там, где ровным счетом ничего не забыли, я вас обвиню в промышленном шпионаже. Или в правительственном. Вам это надо?

– Уничтожение вещественных доказательств убийства не даст ходу вашим беспочвенным обвинениям. Видимо, вы перехватили результаты судмедэкспертизы, предназначенные для меня.

– Не понимаю, о чем вы.

Шень Деши повернулся к Козловски, вода полилась на бетонный пол.

– Не будьте таким наивным, мистер Козловски. Вы нашли в воде руку, а не целый труп. Вам запрещено заниматься расследованиями в Китае. Кстати, вы уже ими занялись. Вы находитесь на территории, принадлежащей частной компании, а это означает промышленный шпионаж. Вам что, мало? Еще проблемы нужны?

– Образцы грунта и химикатов, обнаруженные на выловленной руке, прямо указывают на этот кожевенный завод. Рука принадлежала белому американцу. Анализ ДНК подтвердит, что погибший – тот самый оператор. И у меня все права защищать вещдоки от уничтожения.

При упоминании о судмедэкспертизе сердце Грейс запрыгало. Здесь был убит человек. А может, и не один. Лю Хао никогда не будет в безопасности. Грейс теперь понимала, почему Лю Хао разработал план собственного похищения.

– Когда будут готовы результаты ДНК? Через шесть недель? Через восемь? Вы точно хотите провести восемь недель в китайской тюрьме? Милости просим. Если вам и удастся доказать, что рука принадлежит оператору, то тем самым вы лишь подтвердите, что оператор далеко превысил свои полномочия. Кстати, тут тоже попахивает шпионажем Штатов. Оператора станут упоминать в связи с вами, а вас – в связи с ним. Как вы думаете, американскому консульству нужны такие ассоциации? От них и до нарушения договора между нашими державами недалеко; я бы даже сказал – рукой подать. Как видите, всем будет только хуже.

– Бросьте шланг.

Шень направил шланг на стол.

– Уходите немедленно. Даю вам последний шанс. Я вам зла не желаю. Милосердие превыше всех добродетелей.

– Здесь был убит американский гражданин – по всей видимости, его убили китайцы. И мы оба это знаем, – проговорил Козловски. Опустил руку с трубой, достал мобильник и сфотографировал Шеня со шлангом. – Уничтожение вещдоков – уже само по себе преступление.

Едва сработала вспышка, Шень Деши бросил шланг и шагнул к Козловски, выхватывая пистолет.

– Идиот! Брось трубу! Держи руки так, чтобы я их видел.

– Не валяй дурака.

– Твое ЦРУ использовало оператора – члена съемочной группы, которая готовила фильм о башне Сюань, чтобы оклеветать китайское правительство или чтобы оспорить соглашение ВТО по окружающей среде. Или с какой-нибудь другой целью. Американцы – они изобретательные.

– Что за бред!

– Брось трубу.

Козловски выполнил требование. Труба звякнула о бетонный пол.

– Руки за спину, – продолжал Шень, потрясая пистолетом. – На колени!

– Мой арест выльется в международный скандал. Подумай, как это отразится на твоей карьере.

– Международный скандал уже имеет место. Шпионаж – не игрушки. А насчет моей карьеры не волнуйтесь, мистер Козловски. Подумайте лучше о своем здоровье – китайская тюрьма точно не будет способствовать его укреплению. Подумайте о своей семье.

– У меня дипломатический статус.

Шень Деши подскочил к Козловски, проявив поразительную для такого крупного мужчины прыть. Оглушил ударом пистолета. Щелкнул наручниками. Нашарил мобильник Козловски, разобрал одной рукой. Швырнул на пол, раздавил каблуком. Скомандовал «Встать!» и погнал пленника перед собой.

Грейс под шумок спустилась со своего наблюдательного пункта. Нагнувшись, поспешила к открытым воротам. Выйти ей не дал второй автомобиль. Грейс затаилась в тени цистерны.

За рулем второй машины была молодая женщина в полицейской форме. Она вышла и помогла инспектору Шеню выгнать Козловски во двор. Шень велел ей отвезти «заключенного» в Шанхай, назвал адрес.

– Я туда позвоню, предупрежу. От твоей готовности служить многое зависит.

– Ты даже не понимаешь, Шень, в какое дерьмо вляпался, – сказал Козловски.

– Этот вайгожень, рот которого подобен выгребной яме, заготовил для тебя дюжину ловушек, – предупредил Шень свою напарницу. – У всех чужеземцев язык подвешен. Не верь ему.

– Есть, сэр.

– Благодарность в приказе и продвижение по службе всегда следуют по пятам за подобной преданностью и профессиональным исполнением обязанностей, – продолжал Шень. Казалось, он эту речь заранее отрепетировал.

Молодая женщина села за руль «Рейндж-Ровера». Шень поместил Козловски на заднее сиденье, закрепил ремень безопасности у него на горле. Стив теперь сидел прямо, будто палку проглотил. Наклон вперед означал неминуемое удушение.

– Если понадобится, бей проклятого шпиона фонариком, – наставлял Шень. – Он заслуживает каждого удара.

– Будет сделано! – с воодушевлением отвечала девушка.

Шень закрыл дверь автомобиля и хлопнул по крылу, давая сигнал трогаться. Затем вернулся в здание фабрики. Застегивая кобуру, замедлил шаг.

Когда появилась вторая машина, Нокс спрятался за «Рейндж-Ровером». Он слышал почти все, что происходило в здании, и скользнул ко второй машине в надежде украсть или испортить ключ зажигания. Эх, если бы здесь были Козловски и Грейс…

Нокс осторожно открыл дверцу. Вывел из строя внутрисалонное освещение. Ключ торчал в замке зажигания.

Нокс ударился головой о зеркало заднего вида, немного своротив его на сторону. Потянулся поправить.

Зеркало было нацелено на заднее сиденье.

Там, пристегнутая черным ремнем, возлежала спортивная сумка, фальшивый «Найк».

Козловски сидел на заднем сиденье «Рейндж-Ровера» и думал о том, что дипломатические номера ему не помогут. Ни один сотрудник дорожного патруля не посмеет остановить машину, чтобы проверить документы. Женщина объехала вокруг завода и направилась к главным воротам.

Из кармана переднего сиденья выглядывал уголок дочкиного пазла; Козловски ощутил ком в горле. Он выскочил из дому, даже толком не попрощавшись с женой и дочерью. Козловски давно не верил в сказочные хеппи-энды; слуга своей страны, он знал, какой финал будет у этой пьесы, – такой же, как у множества ей подобных. Изуродованный, засиженный мухами труп с завязанными глазами и в наручниках обнаружат либо в сточной канаве, либо на берегу реки.

Взывать к этой стажерке бессмысленно. Раз уж китайцы тебя сцапали, прощайся с жизнью.

На выезде из ворот фабрики автомобиль замедлил скорость. Козловски подался вперед. Ремень безопасности сдавил горло.