– Пора уходить, Тиг. Я уже успел промерзнуть насквозь, а нам еще предстоит добираться назад по этому бездорожью. Метель на какое-то время утихла, пора возвращаться домой. – Кэл сделал последний глоток из фляжки с едва теплым кофе, после чего протянул фляжку мне. – Допивай. А я тем временем пойду, сгребу снег с машины, ветровое стекло почищу и включу двигатель, чтобы хоть какое-то тепло шло.

– Хорошо, – вздохнула я безропотно, понимая, что спорить бесполезно.

Мы уже отсидели в своем укрытии более двух часов и ничего не увидели, кроме снега, заметающего все вокруг. Кэл вышел из землянки и направился к «Берил», которую он припарковал возле груды камней в лощине за нами. Я потягивала кофе из фляжки и все время поглядывала в крохотное оконце, потом выключила свой фонарь-«молнию» и тоже выползла из землянки на улицу. Собственно, фонарь мне и не был нужен, потому что небо уже стало чистым и сейчас мерцало и переливалось мириадами ярких звезд. Прямо надо мной завис Млечный Путь. Растущая луна, в ближайшие два дня обещавшая достигнуть фазы полнолуния, заливала матовым светом бескрайнее белоснежное покрывало, которое укутало всю землю вокруг.

Тишина, которая наступила после только что завершившегося снегопада, была такой же глубокой, как и сам снег, доходившей мне почти до колен.

«Пегас».

Мысленно позвала я оленя и медленно побрела к березняку. Пусть бы он показался хоть на одно мгновение, взмолилась я про себя, и тогда можно со спокойной душой возвращаться домой, зная, что олень жив и пока в безопасности. Хотя бы на эту ночь.

Олень возник передо мной буквально из ниоткуда. Что-то мистическое было во всем его облике, в том, как он задрал голову, разглядывая луну, как потом развернулся в мою сторону, устремив на меня взгляд своих темно-карих глаз. Вот он двинулся в мою сторону, шел медленно, словно нехотя. Я тоже пошла к нему навстречу.

– Дорогой мой Пегас, – прошептала я едва слышно, и в это самое мгновение чья-то тень мелькнула на снегу между деревьев. И вдруг эта тень вскинула ружье.

– Нет! – Мой истошный вопль разорвал тишину.

Человек уже стоял позади оленя, он прицелился и приготовился выстрелить.

– Остановитесь! Пегас, беги!

Олень отвернул голову и тотчас же увидел источник угрозы, но вместо того, чтобы рвануть в сторону и скрыться среди деревьев, он побежал мне навстречу. Прозвучал выстрел, потом еще два. Я вдруг почувствовала острую боль в груди. Какой-то странный толчок в области сердца, а потом оно заколотилось, как бешеное. В глазах у меня потемнело, и я безвольно рухнула на снег.

И снова наступила мертвая тишина. Я из последних сил пыталась оставаться в сознании, но оно медленно угасало. Все вокруг заволокло тьмой. У меня уже не было сил бороться, даже ради Пегаса.

Через какое-то время я с трудом разлепила глаза и увидела над собой дорогое, такое любимое лицо.

– Тигги, девочка моя, с тобой все будет хорошо. А пока побудь немного со мной, ладно?

– Да, папочка, конечно. С радостью, – прошептала я в ответ, а он в это время ласково гладил мои волосы, как тогда, когда я была еще совсем маленькой девочкой. А я блаженно закрыла глаза, зная, что в его руках я буду в полной безопасности.

Когда я снова очнулась, то почувствовала, как кто-то поднимает меня с земли. Я открыла глаза, надеясь снова увидеть лицо отца. Но надо мной зависло испуганное лицо Кэла, который, выбиваясь из последних сил, тащил меня по снегу в какое-то безопасное место. Я с трудом повернула голову в сторону деревьев и увидела распростертое на земле тело белого оленя. Снег вокруг него был забрызган каплями алой крови.

И я поняла, что моего Пегаса больше нет.

– Доброе утро, Тигги. Ну, как вы себя чувствуете?

Я попыталась сконцентрировать свой взгляд на женщине, обратившейся ко мне, но не узнала ее.

– Доброе утро, – ответила я.

Медсестра посмотрела на меня с улыбкой. Я напрягла свою память, чтобы вспомнить. Какие-то обрывочные картины вихрем пронеслись в моем сознании…

– Пегас, – прошептала я, чувствуя, как задрожала нижняя губа, а на глаза навернулись слезы.

– Постарайтесь не волноваться, милая. Вам сейчас нельзя расстраиваться. – Рыжеволосая женщина с добрым участливым лицом, сплошь в веснушках, ласково пожала своей пухлой ручкой мою руку. – Вы перенесли серьезный шок, и это вне всякого сомнения. Можно сказать, вам повезло, что вы вообще остались живы. Вскоре к вам подойдет врач-ординатор. А я сейчас измерю у вас температуру и кровяное давление. Но вот только никакой твердой пищи я сейчас вам дать не могу, пока врач не позволит.

– Все нормально, – поспешила я успокоить ее. – Я не голодна. – События минувшей ночи медленно, но неуклонно стали загружаться в мою память.

– А как насчет чашечки свежезаваренного чая?

– Спасибо, не откажусь.

– Сейчас попрошу санитарку, чтобы она принесла вам чаю. Откройте рот, пожалуйста, – попросила медсестра и вставила мне под язык термометр, потом потуже затянула манжетку на моем предплечье, чтобы измерить давление. – Температура у вас в норме, а вот давление все еще немного повышено. Хотя, безусловно, оно намного ниже, чем было минувшей ночью. Но пережить такое… – Она снова глянула на меня с участливой улыбкой. – Ваш друг Кэл ожидает в приемной. Мне пригласить его к вам?

– Да, пожалуйста. – Я вспомнила, как Кэл опять спасал меня минувшей ночью, сколько он при этом проявил заботы и выдержки, и слезы снова сами собой брызнули из моих глаз.

– Доброе утро, Тиг, – поздоровался со мной Кэл, появившись в палате через пару минут. – Приятно видеть, что ты уже проснулась. Ну, как самочувствие?

– Полное помешательство. Пегас… – Я больно прикусила губу. – Его больше нет?

– К великому сожалению, Тиг. Его больше нет. Я знаю, что он значил для тебя. Быть может, тебе полегчает, если ты постараешься представить его себе таким мистическим Пегасом, у которого отросли крылья, и он на этих крыльях взметнулся к небесам.

– Постараюсь, – ответила я, изобразив на лице жалкую улыбку. Подобные лирические фантазии были отнюдь не в характере Кэла, а потому я была ему особенно благодарна за эту попытку хоть как-то утешить меня. – Мне нравится твоя идея. Но я чувствую свою вину. Он ведь доверял мне, Кэл. Потому и вышел, как он обычно это делал, а его в этот момент застрелили. Выходит, я кругом виновата.

– Тиг, в той ситуации ты сделала все, что смогла. Поверь мне, никто из нас не сумел бы помочь ему.

– Ты ничего не понимаешь, Кэл! Ведь я кричала ему, чтобы он убегал прочь. А он вместо этого побежал ко мне. Если бы он не встал между мной и браконьером, то убили бы меня. Он спас мне жизнь, Кэл. Именно так! Спас.

– Тогда я ему безмерно благодарен за такое самопожертвование. Конечно, это ужасная потеря для всех нас, для всей природы, в конце концов, но уж пусть лучше он, чем ты. Доктор у тебя уже был?