- Предположим. – киваю я. Знаю я эту тему, проходил неоднократно. Женщины привязывают мужчин сексом и чувством вины. Ой, я такая беспомощная и такая красивая, все что я умею – это секс, но я хорошо умею секс. Ты же не бросишь меня, да? Ты же не станешь встречаться со своими старыми друзьями, ведь мне так плохо, когда тебя нет рядом, особенно, если твои старые друзья – еще и женского пола.

Тут надо отстаивать свои границы с самого начала. Иначе – потом скажут, что так не договаривались и вообще ты клялся делать то и то, а на самом деле – кобель, обманщик и скотина. И все ее поддержат. Потому при первой же встрече с девушками я сразу сообщаю что я кобель и таким намереваюсь остаться. Люблю женщин и общение с ними и терпеть не могу ограничения своей свободы… ее и так немного. Только вот дрожать что она прочитает смс на телефоне или там позвонит и спросит «ты где?!» - не хватало. Да, это трудно, особенно на начальном этапе… когда кажется, что все звезды складываются как надо и вот она – истинная и единственная любовь. Увы, но у меня уже есть моя истинная и единственная любовь и изменять я ей не намерен. Моя истинная любовь – женщины. И на этом я буду настаивать. Here I stand and here I stay, как говорится.

- Ну так вот – продолжает Натсуми, развязывая шнурочки на картонной папке: - у нее голова варит поскорей чем у меня и ситуацию эту она просчитала сразу же. И так как у нее никаких таких ревностей в голове нет – то она думает использовать тебя и твой Дар Любви чтобы создать свою армию. Идеально, как по мне. Принимаемые в Семью девушки – будут просто пищать от возможности стать ближе к кумиру – к ней… ну и к тебе, если твои фанатки еще остались. А те, кто знает тебя давно и уже привязался, твой ближний круг – это будущие генералы. Наоми, Шизука, Томоко – это кадровый ресурс. Полагаю, что она будет поощрять тебя действовать так же и в Академии, учитывая тамошний контингент…

- Уже – буркаю я: - уже предложила. Говорит, зомбируй девушек, кусай и тащи в логово, а там разберемся.

- Хм. Как предсказуемо – вздыхает Натсуми: - даже великая Бьянка-сама бывает предсказуема.

- Ты слишком строга к ней и слишком недооцениваешь себя. Ты – одна из самых умных и волевых людей, которых я когда-либо встречал. Просто в большинстве случаев тебе лень. – отвечаю я: - страшно подумать, чего бы ты могла добиться, приложи ты усилия к чему-нибудь всерьез.

- Например – достать совершенно секретный документ из архива полиции? – улыбается она краешком рта: - и принести его сюда, в Логово Великого и Ужасного Кенты? Чтобы в награду или наказание он раздел меня, связал, обмазал маслом и вставил везде огромные вибраторы на пару суток?

- И откуда у тебя такое предвзятое отношение…

- А я Шизуку видела. – спокойно отвечает мне она: - мне Бьянка показала. Якобы случайно, ой, дверь открылась, а что это у нас там? А я скажу, что такое вот зрелище бы у обычной девушки аппетит на пару недель отбило… и постравматический синдром тут же случился бы. Но… мне давно уже все равно. Ты … знаешь мои обстоятельства.

- Знаю – говорю я: - но зачем она тебе это показала?

- А то ты не знаешь – продолжает игру в «знаю-не знаю» Натсуми: - чтобы, во-первых, испытать серьезность намерений. Закричала бы, в полицию там позвонила или еще что – и не прошла испытание. Чтобы показать, что все тут – уже всерьез. Зрелище собственной одноклассницы, распятой на этом приспособлении и с … этими штуковинами – оно отрезвляет и настроение играть в игры как рукой снимает. Во-вторых, чтобы предупредить – вот что и с тобой может случиться, Натсуми-тян… а может что-то и похуже. Намного похуже. И третий посыл – возбудит это меня или нет. Извращенка я или нет. И если да – то какая? Сверху или снизу, доминация или субмиссия? И это только три причины, по которой дверь в помещение случайно открылась как раз в тот момент, когда Шизуку корчило. Среди прочих… могу назвать еще демонстрацию силы, ведь она сняла с ее глаз повязку и показала мне. – Натсуми криво усмехается, поведя плечами: - показала мне ее глаза. Показала мне восторженную пустоту и обожание в них. Твоя подружка – психопатка и если бы я не умирала уже – я бы испугалась. И убежала. Но сейчас… меня этим не напугать. Это мое последнее приключение в этой жизни, и я хочу, чтобы оно было идеальным. Так что вы с ней можете меня бить, можете резать и жечь огнем, но я никуда не уйду. – она встречается со мной глазами, и я понимаю, что это – правда. Она уже все решила.

- Насчет Шизуки – объясняю я: - это был ее выбор и это было… скажем так, меньшее из зол. Не то, чтобы я оправдывался…

- О, а я и не сомневаюсь – отвечает мне она: - ни капельки. Что у тебя и у нее в запасе найдется что-нибудь пострашней чем «смерть от множественных оргазмов». Я все понимаю… учитывая