с Хохо, с Кидо и с живой сталью! Главное, что не до смерти и медики бдят. Но кто знает, может и помрет кто из них! Слышал, всякое бывает. Если бы я такое зрелище пропустил, я б лучше еще раз в лазарет загремел!

О! Теперь уже и я проснулся. Это должно быть действительно интересно увидеть.

Уже идя в общем потоке студентов, спешащих на значительное зрелище, я удивлялся, кто же может собрать такую толпу всего лишь слухом о сражении.

- А кто сражается то? – спросил я на ходу у Юки.

- Я не спрашивал, да и какая разница? - пожал плечами бойцовый маньяк, но он быстро нашел выход для моего вопроса, кивнув вперед. – Вон у Камасуро спроси, он мне и сказал.

Увидев впереди парня с горделивой осанкой потомственного ботаника, который сторонится людей как недостаточно чистых для его величества, мы ускорились.

- Эй, Камасуро, - без приличий ткнул его локтем в бок Юки. – Расскажи ребятам кто там за что. Я пойду впереди место себе найду.

И был таков, исчезнув в толпе бело-сине-красных.

- Привет, - неловко поздоровалась за всех Касуми.

- О, это вы, - вопреки холодным словам, он учтиво кивнул, а потом спокойно спросил: - Что вас интересует?

- Кто сражается? Отчего такой ажиотаж?

- Слышали про недавний инцидент в Одиннадцатом Отряде? – не дожидаясь ответа сам же продолжил: - Хотя шумиха из-за Кучики Коги все затмевает, это был значимый вопрос. Лейтенант Оторибаши устал быть вторым и бросил официальный вызов за пост Капитана.

Циничная усмешка поразила губы парня.

- Конечно, Кемпачи Киганджоу принял вызов, иначе в Одиннадцатом нельзя… На следующий день все свидетели и сам Лейтенант Оторибаши ждали лишний час. Кемпачи мало того, что опоздал, так еще и пришел пьяный почти до невменяемости… И даже в таком состоянии он разрубил меч и Лейтенанта пополам одним ударом. Плюнул на труп и ушел дальше пить…

- Он вообще не уважал своего Лейтенанта, - пораженно прошептал Фумио.

- Похоже, что так, - кивнул ему Камасуро. – Ну, так вот все к чему идет, тот Лейтенант какая-то родня шестому курсу, Оторибаши Роджуро из Нулевого. И говорят один парень насмехался над погибшим Лейтенантом, называя того неудачником и дураком, Роджуро это услышал. Слово за слово и вот… Дуэль. Говорят, они лучшие на своем потоке и все быстро станет жарко.

- И как второго-то зовут? – спросил я.

- О, - моргнул Камасуро, поняв, что пропустил нечто такое важное. – Точно. Аикава Лав. Видели такого высокого парня с темной кожей?

Имена наконец поразили меня. Твою мать, разве это не будущие Капитаны и Вайзарды?! Оторибаши, чувак блондин с музыкальным зампакто и темнокожий мужик с афро и огроменной дубиной зампакто.

Какого хрена они сражаются друг с другом на дуэли?! Погодите-ка, я их ровесник?! Во дела…

- Так, - твердо выдал я. – Я хочу это увидеть.

- Все хотят, - хитро улыбнулся Камасуро.

Глава тридцатая. Дуэль пока еще не Капитанов, пока еще не Вайзардов

- Все хотят, - хитро улыбнулся Камасуро.

На этом объяснения закончились и мы без лишнего трепа пошли куда все – на главную арену в центре всей зоны арен, окруженную четырьмя трибунами.

Трибуны простые, из светлого камня и в четыре ряда. Выглядят как преувеличенная лестница и не более того. Сидений нет, предполагается или сидеть на камне или стоять.

Сама арена – площадь двадцать на двадцать метров, есть где разгуляться обычно мобильным шинигами. Трибуны под прозрачными, но сильными барьерами, так что зрителям ничего не грозит. По моим ощущениям силы кидо хватит, чтобы погасить несколько атак офицера ранга эдак десятого. Что впечатляет, для студенческих то нужд. Несчастных случаев тут видать, никто не хотел изначально.

Хотя идя сюда казалось, что будет ой-ой какая толпа, на самом деле на трибунах свободно разместилось всего около восьми десятков студентов. Кто услышал, тот и пришел. На все четыре трибуны мест было навалом.

Мы, как одноклассники, вчетвером сели вместе наверху одной из трибун. Юки я заметил на другой трибуне, ближе всего к арене.

Один человек выделялся, стоя около арены и скучающе поглядывая на собирающихся студентов. Черная форма шинигами с накидкой учителя выдала в нем персонал Академии. А шапочка, скрывающая волосы и полумаска от подбородка до глаз – медика. Для совсем тупых на маске еще и символ Четвертого Отряда нарисован… Если это не очень «модный» способ выделиться.

Медики всегда должны быть на аренах, во избежание случайной смерти студентов. Раз этот следит за главной ареной, куда по умолчанию стыдно лезть слабым, то этот медик должен быть довольно хорош.

Долго ждать всем не пришлось. Главные герои события пришли с разных сторон почти одновременно. Я во все глаза разглядывал полу знакомых и живых людей, которых знал только по картинкам.

Они отличались от своих будущих образов. Аикава Лав, темнокожий парень сейчас не носил афро и вечные черные очки. Короткая стрижка в полпальца и хмурая складка меж бровей делала его на вид суровым человеком. Он высок, широкоплеч и уже сейчас излучает ощущение грубой физической силы на порядок больше собравших на трибунах. В левой руке Аикава держит ножны с асаучи, а правой зацепился большим пальцем за пояс.

В противовес его внешнему виду Оторибаши вообще другой человек. Тонкокостный, изящный и худой. Блондинистые волосы немного волнисты и опускаются ниже линии подбородка. Его общая бледность и резкость черт лица создают образ болезненного аристократа на выезде. Он забавно держит меч за ножны, всего тремя пальцами, оставляя указательный и средний свободными. Не удивлюсь, если он пьет чай с оттопыренным мизинцем.

Над чем было не посмеяться, так это над совершенно убийственным выражением лица Оторибаши Роджуро, который еще не получил прозвище «Роз». Гнев, почти ярость неприятно искажают черты блондина, а реацу из него чуть ли не хлещет по округе яростными потоками.

Барьеры мешали зрителям страдать от духовного давления, но не мешали его ощущать. Многие ежились от неудобства, выдавая минимальную чувствительность к реацу. Большинство здесь были на одном потоке с дуэлянтами, то есть шестикурсниками. И все же все они с огромной опаской смотрели на двойку на арене.

Они же вовсе никого кроме друг друга не замечали, словно те не стоили их внимания, не были им равными. И ощущая их силу, я не мог бы сказать, что это было оскорбительно.

Будущие Капитаны уже