сейчас выдают некислый уровень офицера. Рядовыми шинигами их по объему реацу не оценить ни по каким меркам, это уже стопроцентно уровень офицера. Я был бы забит до смерти голыми руками любого из них, как и любой мой одноклассник. Черт, я готов поверить, что они сейчас сильнейшие в Академии среди студентов.

Даже медик у арены с небольшой паникой смотрел на двух студентов, не зная, куда деть руки и горбясь. Его сейчас, единственного не под барьером, сильно придавливало. Только гордость, возможно, не позволяла действующему шинигами упасть на колени, мне это было видно как день.

- Ты готов? – цедя слова, спросил блондин.

Спросил он явно из чистого воспитания и не более того, уже сбрасывая с клинка ножны и обнажая острую сталь асаучи. Стиль гарды его меча был необычным… Да не, не может быть.

- А ты? – насмешливо ответил грубоватым голосом его соперник.

Он плавно достал меч из ножен, отбросил их и встал в стойку, сжимая меч двумя руками в простейшей стойке из кендо.

Без всяких «начнем» или еще чего, битва началась!

Аикава как буйвол пронесся через всю арену на худого Оторибаши. Таран в форме человека. Могучий замах сверху вниз был быстр как моргание, я уже ожидал, как сейчас блондичика порубит вопреки всяким канонам…

Дикий по громкости звон столкнувшихся мечей развеял мои опасения. Чуть прогибаясь в коленях, но Оторибаши держал клинч клинков не смотря на давящего на него изо всех сил противника.

- Черт, - выдохнул Фумио. – Это было быстро! И мощно!

- Смотри под ноги светловолосого! - указала нам всем Касуми.

- Во дают, - присвистнул я.

Каменная плитка трескается и змеится трещинами под пятками Оторибаши, с такой дурью на него давят. Но на лице, которое до этого исказилось в гримасе гнева, сейчас только холодное спокойствие. Он был необычайно сосредоточен, как только началась битва.

Резкий удар в пах был неожиданным для всех, кроме Аикавы. Он резко отпрыгнул назад, цокнул насмешливо языком.

Оторибаши изящно крутанул меч и напал сам. Звяк! Отражено! Удар в ответ, блондин уклонился и начал пронзать вперед как швейная машина. А потом сам ушел в оборону. Это было так плавно и пока бескровно…

- Почему у меня ощущение, что они просто еще разминаются? – наклонил голову Фумио.

- Не у тебя одного, - смотрю на людей на трибунах.

Все пока были спокойны, никаких криков поддержки и поз напряжения. Словно они это видели постоянно. Кто-то даже болтал с друзьями, кидая на схватку редкие взгляды. Что нам, первокурсникам, казалось быстрой и мощной схваткой мечей, для них, похоже, таким не являлось.

Но я не успел толком об этом подумать. Жизнь просто показала, что мы были правы. Это была разминка.

Резкий, как неожиданный крик, звук сюнпо прорезал арену. Ему вторил чуть более глухой звук сюнпо от второго.

- Они умеют сюнпо, - восторженно прокомментировала Касуми, наклоняясь вперед.

- Черт, - цыкнул я в досаде. – Быстро.

Я вообще не поспевал за ними. Никакое аниме не даст должного подобной высокоскоростной схватке. Там все замедлялось для зрителя, показывались удары и переглядки врагов. Выдел ли я что-то из этого сейчас?

Ни-хре-на подобного!

Сталкиваются тени и обрывки остаточных изображений, гремит набатом звук столкновения мечей и крошится к чертям пол арены тут и там. Треть зрителей, включая Фумио и Касуми смотрят на это, чуть приоткрыв рот от удивления. Камасуро выглядел спокойнее, но даже не пытался, его зрачки не двигались. Только я тут хотел поспеть за сражающимися хотя бы взглядом.

Я пытался привыкнуть к такой скорости и напрягал глаза изо всех сил, но призом за это стала только еще большая путаница из остаточных изображений. Их скорость только росла и росла, как и высвобождаемая реацу.

Барьеры перестают быть идеально прозрачными, выдавая себя как блестящее под солнцем стекло над трибунами.

И хоть они были сильны и умелы, очень, они все еще были студентами и запала надолго не хватило. Ничего так быстро не выматывает, как бой.

Совсем скоро сюнпо стало все более редким, понижаясь до охренеть какого быстрого, но разборчивого сражения. Стали видны и раны на обоих.

Форма в порезах, у Аикавы кровоточит бок, у Оторибаши левое плечо, распорот рукав, показывая небольшую рану и длинная царапина на щеке, где набухают капли крови. Еще ничего опасного для жизни, просто порезы.

Оба дышат тяжело, но управляемо.

- В чем дело? – выдохнул чернокожий с дикой ухмылкой. – Руки трясутся? Я еще могу так пол дня.

Словно желая показать на деле, он рванул на пытающегося перевести дух блондина. Удары Аикавы сыплются с силой лягающего буйвола, его противник едва отводит их в сторону, уже не в силах принимать лоб в лоб. Руки у него и правда слегка трясутся…

- Похоже, Оторибаши проиграет, - нехотя произнес Камасуро. – Жаль, я болел за него.

- Его реацу не упала, - вызывающе возражаю я. – Зато Лав многовато говорит.

- Что, хочешь пари, Окикиба? – тут же завелся такой спокойный раньше Камасуро.

Похоже, битва перед нами знатно подогрела его кровь.

- Пяток золотых? – небрежно предложил я.

- Десять! – запальчиво отвечает парень.

- По рукам.

Мои приятели, Фумио и Касуми, будто нас и не слушали, заворожено наблюдают за быстрыми обменами ударов на арене. Посмотреть все еще было на что. Финты и обманки, скользящие удары меняются рубящими, уклонения, прыжки, редкие сюнпо на середине удара, чтобы оказаться за спиной противника. Все это показывало отличный уровень Зандзюцу и Хохо.

Может быть, для уже бывалых шинигами они не были ничем впечатляющим, а для любого Капитана эти двое были как улитки с силой мышек, но для нас? Черт, полубоги.

В навыках они равны, но Оторибаши сдавал под более физически сильным Аикавой все больше и больше. Он дошел до того, что начал пятиться и стал отступать прыжками, пока не разорвал дистанцию достаточно, чтобы позволить себе секундную передышку.

Аикава, полный самодовольства и варварских ухмылок, ему это время дал.

- Сдаешься, придурок? – громко спросил темнокожий Аикава.- Уже совсем силенок не осталось?

- Отсоси, болван, - высокомерно отвечает блондин. – Просто решил поправить волосы. Ты мне прическу испортил… Хотя только на это ты и способен.

Это звучало не очень круто… И Оторибаши и правда потянулся к пряди волос возле уха, закрывая рукавом половину лица.

Но это знатно взбесило Аикаву. Он так вспыхнул, что вены на