под медальоны. Кресты клонились к земле. Этот вот вместе с плитой направо, следующий налево, третий за ними опять направо.

Светик уставилась на первый крест. В медальоне уже давно ничего не было. Предположим, что тут лежит Петер – Светик не сильна была в финских именах. Итак, Петер… Были у него тут какие-то родственники. Их захоронили рядом. А потом война, потом всех финнов с острова выгнали, потому что нечего проигрывать в войнах. Проиграли – уходите.

Чувствуя холод в ногах, Светик обошла злополучную могилу. Она снова была готова увидеть угол гроба, вылезающего покойника, белеющие кости. Но ничего не было. Земля, порядком спрессованная от снегов и дождей.

Все надгробия стоят, а это опрокинулось. Вроде стоит не на холме, кирпичом укреплена… С чего кресту падать?

«А мне вот сны тут все снятся… такие затейные. Однажды сплю и вижу: женщина стоит около куста и рукой на него показывает. Я делаю вид, что не понял. Она во вторую ночь снится. Опять на куст показывает. Я снова ни в какую не понимаю. Она в третий раз во сне является и зло так говорит: «Больше показывать не буду! Здесь клад». И я, конечно, ничего доставать не стал».

От догадки у Светика подкосились ноги.

Ну, конечно! Финны уезжали, думали, что ненадолго. Многое оставили на месте. Что смогли, закопали. Кто где – под крыльцом, под кустом, под барханом. А кое-кто и в самое надежное место – прикопал на могилу родственнику. Уж где-где, а тут искать точно не станут. Кладоискатели, конечно, люди беспринципные, но не до такой степени, чтобы могилы разорять.

Но прошло время, с финнами опять мир вышел, и стали на остров приезжать родственники тех, что тут жили. Приезжать и доставать клады, по наследству завещанные.

А клады – Светик это отлично знала – так просто в руки не идут. Их же столько лет местные духи охраняли. Наверняка, уезжая, финны свои клады защитили. Велели местным домовым и лесовикам следить, чтобы чужим в руки не попалось.

И вот клады стали доставать. Отовсюду. Из подвалов, из-под крылечек, из-за кустов. Из могил… С могилой Петера так спешили, что не стали плиту класть обратно, укреплять ее.

Что там дядя Лёка говорил? Что любой клад бес охраняет, поэтому он и не станет ничего доставать. Подальше от лукавого.

Теперь на опрокинутое надгробие Светик смотрела с сожалением. Бедные духи, вот они здесь намаялись. Сначала дома все увезли, домовых побросали, потом хранителей кладов без работы оставили.

Светик задрала голову. В скрипе сосен слышалась жалоба.

Значит, клады… А что? Это интересно! Даже очень интересно. Ей девочка Вера тоже что-то показывала. В дюнах. Неподалеку от их лагеря. Сходить, проверить?

Больше кладбище не казалось страшным. Ей даже стало интересно, какие еще тайны хранит это место. Может, в одной из могил лежит несметное сокровище?..

Хозяйским взглядом окинула разнорядицу крестов. Все они смотрели на нее. Все они ждали, что она предпримет. Начнет искать? Уйдет?

Светик усмехнулась. Стянула с головы капюшон, поправила сильно наползший на лоб платок.

А почему бы и не поискать? Дюны рядом. Ей ничего не стоит…

Она провела рукой по кромке ближайшего креста, смахнула собравшиеся на ребре капли. Показалось, что дождинки упали с веселым звонким переливом. Словно на металлофоне заиграли.

«Иди! – пропела песенка. – Веселей!»

Впервые за эти долгие-долгие дни Светик почувствовала, что ей хорошо. И даже не хорошо, а отлично! Прекрасный остров! Великолепный остров! Замечательный остров! Остров сокровищ и тайн! Чего она тут так боялась? Куда бежала? Да… бежала… Было страшно. Вот удивительно – было страшно, а теперь хорошо. Душу сжимал бешеный страх, а теперь хочется улыбаться. И даже немного петь. Вот ведь чудеса какие случаются на земле! Никогда бы не подумала, что так можно переметнуться от страха к радости. Да, прав Глеб – удивительный остров.

Она благодарно посмотрела на кресты и отправилась к дороге. Дождь закончился. Ветер еще гнал тучи, но буйствовал он где-то в верхах. Здесь же, около земли, было даже тепло. Под ногами чавкало, голенища сапог сбивали дождинки с поникших трав. Лес, еще вчера такой мрачный и тревожный, сейчас казался светлым. Худые сосны давали далекий обзор. И Светик легко представила, как там, за этим лесом, кончается земля и начинается бескрайняя Ладога.

Никто Светика не тревожил, никто не отвлекал. Не было туманов и привидений, не было криков и явлений прошлого.

Отворотка направо. Дорога вверх. Мимо вечных болот – сапог уходил в воду по щиколотку. Попетлять вокруг кустов. И вот они – дюны. Лагерь их выглядит довольно разбито – вещи разбросаны, тент над костровищем порвался. На месте костра – лужа. Продукты… продукты где-то лежат. Но в целом ничего, жить можно. Вещи просушить, тент укрепить заново, костровище обложить камнями. Да они тут не только до выходных – еще неделю проживут с комфортом!

В палатке мальчишек она отыскала саперную лопатку, перекинула ее через плечо и весело зашагала к дюнам.

Итак, надо вспомнить, где ей девочка показывала место клада. Светик еще ухитрилась на этом бархане навернуться.

Так… Прищурившись, Светик оглядывалась. Шла она тогда от лагеря, по тропинке… И сейчас она тоже идет по тропинке. И вот этот песчаный холмик слева… Слева?

Светик покосилась на дюну справа.

Нет, слева. Здесь девочка стояла, здесь Светик ногой топнула. Не, она сильна, конечно, чуть что – сразу ногами топать начинает.

Ага, значит, этот бархан, изогнутый такой. Дальний склон.

Светик обошла возвышенность, любовно посмотрела на белесый песок. Вот где ее сокровище запрятано. Место странное, ну да ладно. Может, тут на берегу одинокий финн жил, до кладбища ему было далеко, в кусты он не верил, поэтому копал, где удобней было – мягкий песок.

Копать песок и правда было просто. Он легко распределялся по лопате, легко отбрасывался. Расстраивало только, что яма сразу опять заполнялась песком, но это был вопрос времени. Надо яму делать больше, тогда до чего-нибудь докопаешься.

– Чего делаешь?

Глеб! Он, как всегда, подошел тихо. Заставил вздрогнуть.

– Клад?

Светик заволновалась, что старший брат, который и не брат ей вовсе, все отберет. Вот она сейчас выкопает сундук с золотыми монетами, а он всем скажет, что сам нашел. Отвезет отцу, тот сразу же бросит Светину мать и уедет жить на Канары. Или Карибы. Где там лучше?

– Нет, – буркнула Светик. Надо было что-то еще сказать, но лихого вранья так сразу не придумалось.

Долгое неприятное мгновение Глеб смотрел Светику в глаза, а потом вдруг радостно