– Луки и арбалеты на изготовку! – выкрикнул я, и тут же: – Выстрел!

Залп получился рассеянным, но некоторые всадники слетели с лошадей и остались лежать на земле. Досталось и единорогам. Я видел, как белый красавец с золотым рогом посреди лба поднялся в воздух, стуча копытами, и повалился под ноги конницы. Остальные смешались и повернулись, не зная, наступать им или дождаться, пока закончится свалка. Тем временем мешанина совсем прекратилась. Лошади и единороги пришли в себя, они снова подчинялись воле незнакомого колдуна, воины забирались в седла.

Атака Вейгарда возобновилась. Но теперь не столь стремительно.

Благодаря помощи Ламаса нам удалось выиграть время, необходимое на то, чтобы воины с пиками и алебардами оказались в авангарде.

Ламас делал быстрые пассы руками, но что-то у него, как видно, не заладилось – он подобрал полы длинной мантии и стал проталкиваться назад, подальше от переднего края, на который вскоре должен был обрушиться основной удар.

Лучники так и не успели сделать второй залп, по моей команде воины обнажили мечи, и спустя лишь одно мгновение мы сшиблись с конницей Вейгарда…

Лошади грудью налетали на пики и алебарды и падали, издавая отчаянное ржание. Единороги действовали более разумно, они умело отводили направленное на них острие пики рогом и затем стремительно атаковали.

Вскоре узкая линия обороны оказалась прорвана. Сшибая людей с ног, затаптывая их копытами, смешанная конница ринулась вперед. Она надеялась пройти через нас, как нож сквозь масло, разбросать в стороны и уничтожить, но ее ожидало жестокое разочарование. Дальше переднего края враги не продвинулись. Зато здесь началось нечто совершенно невообразимое…

Я уклонился от удара, направленного мне в голову, клинок просвистел рядом с ухом, не причинив мне ни малейшего вреда. Пропустив всадника, я рубанул его по спине. Лошадь понесла смертельно раненного воина дальше, он медленно сползал с седла, выронив меч.

Кару Варнану не повезло – крупный единорог врезался в великана могучей грудью. Варнан рухнул на спину. Двуручный меч его покрутился в воздухе и упал куда-то в самую толпу сражающихся. Судя по воплю, пронзил кого-то насквозь.

Я помог Кару подняться, и в то же мгновение мы оба были атакованы несколькими всадниками. Я ушел от пары выпадов – поскольку били сверху, удары были очень тяжелыми, и я старался просто уклоняться от них, не отражая.

Варнан ухватил одного из нападавших за ногу и буквально вырвал из седла, подпруга лопнула, и великан свернул воину шею. Я уворачивался от вражеских клинков благодаря врожденной ловкости.

Один из единорогов, увидев, как легко я избегаю смерти, помчался на меня, пригнув голову. Мне пришлось резко сменить тактику. Пока он приближался, я атаковал, заколол одного из вражеских воинов, перехватил его и использовал как щит. Золотистый рог пробил его насквозь и едва не достал меня окровавленным острием. Если бы я не отклонился назад, проклятый зверь испортил бы мою замечательную кирасу, к которой я уже успел порядком привыкнуть. Единорог и не думал останавливаться на достигнутом. Он мотнул головой, стряхивая человека, и снова ринулся на меня. Я решил воспринимать рог как тонкий меч в руках очень сильного противника. Удар я отвел, не принимая всю его тяжесть на клинок, двигаясь телом для облегчения блока. Второй заход. Перевернув меч рукояткой вверх, я ушел в сторону и рубанул единорога по шее. Кровь хлынула водопадом, передние ноги животного подогнулись, и оно повалилось на бок…

Кар Варнан тем временем напрыгнул на одного из всадников и повалил его вместе с лошадью. Другой скрылся в неизвестном направлении – предпочел поискать менее опасных противников.

Варнан исчез в толпе сражающихся, он отправился на поиски своего двуручного меча, попутно отвешивая направо и налево могучие оплеухи. Он отправлял в беспамятство пеших воинов, сбивал на землю всадников. Упавших топтал ногами и ревел, как потревоженный во время спячки варкалап. Один из единорогов врезался в него и отбросил в сторону. Хорошо, что рог прошел по касательной, а то непременно пропорол бы великану брюхо.

– Ах ты! – гаркнул Варнан и приложил единорога по уху, ножки у магического зверя дрогнули, и он кувыркнулся на землю.

Ряды воинов смешались. Многих конников выбили из седел, и теперь они вынуждены были сражаться пешими. Единороги били моих солдат копытами, старались достать острием длинного рога и насадить на него, но в такой толкучке развернуться для точного удара таким крупным животным, как единороги, было не так-то просто, поэтому вскоре многие из них стали оборачиваться людьми. Происходило превращение мгновенно. Только что меня толкнул мощный круп белого жеребца, в который я уже приготовился всадить Мордур, как вдруг на его месте возник высокий мужчина в холщевых штанах и рубахе. Враг метнулся к земле, намереваясь подхватить оброненный кем-то клинок, – я достал его в глубоком выпаде и ткнул в шею. Он вскрикнул, закрыл рану рукой и опрокинулся, глядя на меня внимательными, звериными глазами.

Я ощутил, что меня пробирает озноб – страх неведомого. Хорошо, что за свои двадцать шесть лет мне удалось повидать столько диковинных вещей, сколько иные люди не смогут увидеть за всю жизнь, поэтому я быстро подавил приступ паники, развернулся и поймал рукоятью направленный мне прямо в горло клинок. Враг рубанул снова, на этот раз я ушел в сторону, он никак не ожидал, что его выпад встретит пустоту, по инерции подался вперед… И я полоснул его под руку, почувствовав, как легко Мордур проникает в человеческое тело, разрубая ребра – и мышцы.

Тут меня атаковали сразу с двух сторон. Бой с двумя противниками был моим излюбленным упражнением в ранней юности, я мог водить их за собой часами, доводя до абсолютного изнеможения, но сейчас, когда вокруг была настоящая давка и имелась угроза получить удар в спину, я постарался не затягивать поединок. Одного я заколол сразу, предприняв простейший обманный финт, второй попытался скрыться, почувствовав, что со мной ему не совладать. Я догнал его и вонзил ему Мордур под левую лопатку. Он коротко вскрикнул и упал. Я обернулся.

Слева единорог ударил копытами воина, каким-то чудом забравшегося на огромного черного жеребца. Воин с раскроенным черепом упал на землю. Животное шарахнулось в сторону и оказалось прямо передо мной. Одним прыжком я забрался в седло. Проявив дурной норов, конь попытался встать подо мной на дыбы, но я резко рванул на себя повод и ударил его пятками в бока, так что строптивец мигом успокоился.

– Так-то лучше, здоровяк, – сказал я, – может, мы даже подружимся.

Он взмахнул головой и фыркнул. Надеюсь, этот жест выражал у него одобрение.

– А ну вперед!

Занеся над головой Мордур, я понесся через толпу сражающихся. Вражеский воин. Я рубанул его по шее. Брызнула кровь, и он рухнул. Я помчался дальше, рубанул снова – еще один вражеский солдат повержен, и еще… И еще один. И еще од… Опс. Кажется, ошибочка вышла. Последний был моим воином, я неоднократно видел его на марше. Я воровато огляделся, но никто, к счастью, не заметил моей оплошности.