Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А после этого она кормила три года молодую принцессу Мари, единственную дочь нашего герцога, за что монсеньор до сих пор благодарен ей.
— Если я не ошибаюсь, покойный Жан Морелъ построил большой красивый особняк на улице Форш?
— Особняк стал слишком большим для мадам Симоны. Она живет в нем с сыном Пьером с тех пор, как ее дочь Изабо вышла замуж, и я полагаю, что она охотно сдаст здание, находящееся неподалеку от Сюзона.
Вы хотите, чтобы я переговорила с ее интендантом?
— Да. Идемте туда вместе! Мне надо только переодеться и спросить у донны Фьоры, согласна ли она.
Это было, впрочем, просто вежливостью, так как у Фьоры не было причин отказываться от дома, расположенного почти напротив дома ее врага. На такую удачу трудно было даже и надеяться!
Особняк, построенный Жаном Морелем сорок лет тому назад для своей жены, к которой он питал благочестивые чувства, был одним из самых красивых в городе. Он был построен в форме подковы, его заднее крыло выходило окнами на речушку Сюзон и имело также отдельную пристройку, позволяющую изолировать его от всего особняка. Это здание состояло из гостиной, кухни и четырех маленьких спален. Оно было, конечно, не слишком большим, но зато удобным и обставленным хорошей мебелью. А главное, что расположение некоторых окон позволяло наблюдать за теми, кто входил или выходил из дома дю Амеля. Только речка Сюзон разделяла два дома.
Считая, что это был настоящий подарок свыше, Леонарда поспешила заключить договор и уплатила за три месяца вперед Жакмину Юрто, интенданту Морелей, который дал им в придачу еще и служанку. Цена была к тому же вполне приемлемой с учетом того, что в этом комфортабельном доме было все самое необходимое.
А в это время Фьора не расставалась с Кристофом де Бревай. Благодаря Эстебану, потратившему немало сил и стараний в поисках подходящей одежды, молодой человек выглядел теперь вполне прилично: темно-синий костюм, черные сапоги и легкий плащ с капюшоном, скрывавшим его тонзуру. Кастилец, считавший, что мужчина без оружия — не мужчина, добавил еще и кинжал из хорошей толедской стали.
При виде кинжала бывший монах смущенно улыбнулся:
— Меня никогда не учили пользоваться этим. Я ведь долгие годы провел в монастыре.
— Это чтобы пользоваться шпагой, надо долго учиться, а кинжал — совсем другое дело. Его применяют в случае опасности почти инстинктивно. И потом, разве не вы говорили, что хотели бы стать солдатом?
Кристоф поблагодарил Фьору за ее доброту и стал прощаться с ней, прежде чем удалиться, ибо он не хотел долго оставаться на ее иждивении.
— Вы что же, хотите так скоро покинуть нас? — спросила Фьора. — Уверяю вас, что вы меня совсем не обременяете и я была бы счастлива видеть рядом с собой члена моей семьи. Хотя я понимаю, что вам не терпится пойти навстречу своей новой судьбе. Какую дорогу вы собираетесь выбрать? Кажется, еще вчера вас обуревали сомнения?
— Я больше не сомневаюсь. — ответил Кристоф. — Этой ночью я много передумал и пришел к выводу, что мне надо идти в армию герцога Карла!
Фьора невольно вздрогнула.
— Неужели вы считаете, что он станет хорошим господином для вас, несмотря на то что не сумел проявить милосердия, когда ваша мать молила его об этом?
— Я помню это, но ваш греческий друг сказал вчера одну вещь, которая заставила меня задуматься. Я хотел искать смерти, он же посоветовал мне искать жизнь и попытаться сделать себе имя. Что бы там ни было, но я бургундец и хотел бы, чтобы это новое имя было бургундским. Вчера после ужина я спустился вместе с Эстебаном в зал гостиницы и послушал, о чем говорили торговцы. Они говорили, что папский легат был посредником при переговорах о прекращении слишком затянувшейся осады Нейса. Герцог вроде бы подумывает о том, чтобы отвести свою армию в Лотарингию и наказать молодого герцога Рене II, нарушившего их союз. Говорят также, что король Франции двинет свои войска к Артуа с одной стороны и к Франш-Конте с другой. Будет работенка для защиты страны! И я хочу быть там. Вы скоро поедете во Францию? Ведь длительное пребывание здесь может обернуться для вас опасностью!
Дело в том, что Кристоф еще не знал о намерении Фьоры остаться в Дижоне. Накануне вечером молодой человек спустился с Эстебаном в зал выпить кувшин вина. Именно в это самое время Фьора сообщила Леонарде и Деметриосу о своих намерениях. Хотя Фьора и чувствовала инстинктивно симпатию к Кристофу, она все же считала, что недостаточно хорошо его знает, чтобы посвятить в свои планы.
Ей показалось, что в его глазах мелькнуло беспокойство, и она сказала ему с милой улыбкой:
— Не думаю, что мне в Дижоне следует чего-то опасаться. Кроме того, мне хочется получше узнать этот город, который мой отец так любил. Возможно, я здесь задержусь еще на несколько дней.
— Но это же безрассудство! — воскликнул молодой человек. — Вы слышали, что вчера вечером сказала Леонарда? Этот мерзкий Рено дю Амель живет здесь, и он по-прежнему так же жесток, как и раньше. А если он вас встретит? Вы же так похожи на мою нежную Мари!
— Вот в этом, возможно, и заключается большое отличие между моей матерью и мной. Она была чрезвычайно мягкой и нежной, даже ранимой. Я же не такая, или, вернее, уже не такая! Если мессир дю Амель захочет навредить мне — а я не знаю, под каким предлогом он мог бы покуситься на мою жизнь, — будьте уверены, что я буду начеку. Впрочем, у меня еще есть и хорошие защитники. Поезжайте спокойно! Может случиться, что мы еще увидимся вновь.
С шумом вошедшая Леонарда прервала их разговор.
Старая дева просто сияла от удовлетворения. Не заметив Кристофа, она бросила прямо с порога:
— Я нашла то, что нам надо! Дом как раз напротив того, кто нас интересует…
Заметив, что молодая женщина была не одна, она прикусила язык и покраснела. Это немного позабавило Фьору: впервые она видела на лице своей старой Леонарды следы смущения.
Воцарилось натянутое молчание. Кристоф де Бревай по очереди посмотрел на обеих женщин. Он нахмурил свои густые брови и немного побледнел.
— А чтобы лучше осмотреть Дижон, — проговорил он, медленно подбирая слова, — вам понадобился дом, находящийся по соседству с домом дю Амеля. Верно я говорю?
Фьора поднялась и подошла к молодому человеку, взглянула ему прямо в глаза:
