Несмотря на то что все перечисленные факторы важны, всё же они лежат на поверхности. А есть еще глубинные силы, подобно движению тектонических плит определяющие характер освещения темы терроризма в СМИ.

Общество было напугано. Интуиция говорила людям, что им есть чего бояться, администрация президента говорила людям, что их страх обоснован, а, будучи напуганными, люди хотели знать больше. Журналисты, редакторы, продюсеры – все разделяли эти чувства. В конце концов, они тоже были частью общества, тоже слышали заявления президента и обрабатывали информацию, как и все остальные. Так что и на кухнях простых обывателей, и в новостных студиях царило почти единодушное мнение, что терроризм представляет серьезную и растущую угрозу.

В подобных условиях неизбежно вступает в действие механизм предвзятости подтверждения. Никто не обращает внимания на информацию, противоречащую распространенному мнению, – на статистику по терактам и по числу жертв, на сравнение рисков, на неудачи «Аум Синрикё», на громкие заговоры, которые на самом деле оказывались не такими серьезными. При этом журналисты подхватывали абсолютно все, что подтверждало укоренившееся в обществе мнение, и бросали дрова в топку медиамашины, которая на основе этого выдавала огромный объем не вполне объективной информации.

Все это только подпитывало сформировавшееся восприятие терроризма. Круг замкнулся. Для СМИ совершенные и предотвращенные террористические атаки – любого масштаба и степени сложности – служили подтверждением растущей угрозы. Как, впрочем, и их отсутствие. Для этой цели подходили даже воображаемые атаки. Единственное, что даже не рассматривалось, так это вероятность того, что терроризм не играет роль серьезной и растущей угрозы. Происходящее было наглядной и масштабной демонстрацией того, сколь огромное влияние оказывает на поведение человека и общества в целом механизм предвзятости подтверждения.

В условиях, когда действия новостных СМИ и политиков, а также преобладающие в обществе настроения постоянно повышали градус страха и беспокойства, развлекательные медиа не могли не внести свою лепту. Трудно представить угрозу, более драматичную, чем терроризм, а потому на протяжении многих лет эту тему задействовали в романах, художественных фильмах и телевизионных шоу. Например, в популярном телешоу «24» можно было увидеть, как специальные агенты мужественно противостоят численно превосходящим их террористам, спасая Лос-Анджелес от взрыва ядерной бомбы. В Америке после 11 сентября это стало чуть ли не основным сюжетом.

Но самым тревожащим аспектом большинства развлекательных передач было намеренное размывание границы между художественным вымыслом и реальностью. «События 11 сентября, произошедшие пять лет назад, навсегда останутся выжженными в памяти Америки», – так начинался стандартный рекламный ролик сериала «Узнай врага» на телеканале Showtime. Это слова из речи президента Джорджа Буша, произнесенной на одной из годовщин теракта 11 сентября. «Сегодня мы в большей безопасности, – говорит он, – но не в полной». Раздается зловещий барабанный бой. Появляются и исчезают изображения флагов и городов. Затем следует бешеный калейдоскоп картинок и звуков: человек стреляет из оружия, кого-то пытают, раздается зловещий шепот: «Ядерная атака…» И, наконец, на экране вспыхивает предупреждение: «Следующая атака может произойти где угодно».

На основании всего, что нам известно о восприятии риска, можно сделать вывод, что подобная информационная начинка – это чистый яд и для Разума, и для Внутреннего голоса. Разум считает это фактической информацией. Внутренний голос руководствуется теми эмоциями, которые вызывают у него сцены насилия, и на их основе формирует свои суждения. Как мы видели ранее, когда речь шла об изменении климата, восприятие риска у людей было сформировано под воздействием художественного фильма «Послезавтра». Если такой эффект оказала картина об относительно абстрактной угрозе, можно предположить, как воздействуют пугающие истории о такой гораздо более важной и эмоциональной угрозе, как терроризм.

Как формируется восприятие этой ситуации у среднестатистического американца? Сначала появляется устойчивое ощущение серьезности угрозы терроризма, так как к этому заключению приходит его Внутренний голос, опирающийся на воспоминания о теракте 11 сентября и испытанных тогда чувствах. Это ощущение периодически подкрепляется заявлениями администрации президента и других политиков, а также действиями органов власти, полиции, экспертов по безопасности, компаний, работающих в сфере безопасности, некоммерческих организаций, средств массовой информации, аналитиков, обозревателей и развлекательных медиа. Кроме того, среднестатистического американца окружают такие же, как он, люди, с похожими воспоминаниями и чувствами, которые получают такую же информацию от правительства и СМИ и разделяют мнение об опасности терроризма. Учитывая обстоятельства, вполне естественно, что он присоединится к точке зрения группы, особенно в свете уже известного нам факта, что тенденция соглашаться с общим мнением увеличивается по мере роста важности темы. А терроризм – это очень важная тема.

Убедив себя в серьезности угрозы, среднестатистический американец запускает механизм предвзятости подтверждения: он буквально впитывает информацию, подтверждающую его убеждение, и игнорирует все, что идет с ним вразрез. Фактически он фильтрует информацию, которая уже подверг­лась аналогичной обработке со стороны СМИ и его окружения. В результате ее объективность снижается в два раза.

Учитывая сказанное, становится понятно, почему страх американцев перед терроризмом за четыре года, в течение которых не было совершено ни одного теракта, вырос и почему больше половины из них боятся, что они или их близкие могут стать жертвами террористов. Трудно представить себе более мощные факторы давления, чем те, которые воздействовали на их подсознание. При этом не следует недооценивать влияние Внутреннего голоса на формирование рациональных суждений даже у тех людей, чья профессиональная деятельность связана с анализом информации. В июле 2007 года глава Министерства внутренней безопасности США Майкл Чертофф признался Chicago Tribune, что интуиция подсказывает ему: «Мы переживаем период серьезной уязвимости». Экс-директор ЦРУ Джордж Тенет использовал почти такую же формулировку в своих мемуарах: «Не знаю, почему за несколько лет после 11 сентября не произошло ни одного теракта, но нутром чувствую: Аль-Каида здесь, выжидает».

Этого и добивались террористы: чтобы интуиция Джорджа Тенета и каждого рядового американца подсказывала именно это. «Америка переполнена страхом от севера до юга и от запада до востока, – заявил Усама бен Ладен в своем видеообращении в 2004 году. – Слава Аллаху за это!»

По словам Брайана Майкла Дженкинса, «терроризм – это фактическое или возможное насилие, создающее атмосферу страха и тревоги, что, в свою очередь, заставляет людей преувеличивать возможности террористов и угрозу, которую они представляют». Террористы – это не сильные враги. Если бы они были таковыми, они использовали бы другие методы. Именно слабость заставляет их совершать массовые убийства невинных мирных жителей – такой формат ведения войны доступен и самым слабым. Сама по себе массовая бойня не нанесет противнику особого урона, но она явно спровоцирует страх в обществе, а страх может вызвать такие ответные реакции, которые будут на руку террористам.