— Но они сказали, что он ушел. Что всадник теперь полностью захватил власть, — добавляю я, едва сдерживая слезы. — Он полностью одержим и не возвращается.

— Насколько им известно, — говорит Крейн, засовывая пистолет сзади за пояс брюк. — Они не знают, чего мы добились с помощью ритуалов. Возможно, мы и не изгнали всадника из Брома, но это только потому, что Бром держался. Мы по-прежнему связаны, по-прежнему едины и привязаны друг к другу. Для всадника не останется места, потому что ему придется завладеть и нами тоже. А теперь давай, надевай ботинки.

— Мы вернем его? — с надеждой спрашиваю я, хотя ужас сжимает мне сердце.

— Мы вернем нашего парнишу, — говорит он с неподдельной решимостью. Подходит, обхватывает мое лицо ладонями и крепко целует, потом отпускаем и, схватив за руку, тянет к двери.

— Ох, я нашла это в комнате мисс Чой. Может, пригодится? — спрашиваю я, когда мы быстро спускаемся по лестнице, вытаскивая странную бутылку.

Крейн берет ее у меня и останавливается в лунном свете, чтобы получше разглядеть.

— Ого, — одобрительно произносит он. — Это правда пригодится, — он возвращает ее мне. — Выпей то, что осталось. Оно все еще должно подействовать.

— Что это? — спрашиваю я, вынимая пробку, и до меня доносится запах лакрицы.

— Если сегодня вечером что-то пойдет не так и тебя накачают наркотиками, это предотвратит действие. Это нейтрализатор из древесного угля. Пей.

Я киваю и проглатываю содержимое бутылки. Не хочу думать о том, что произойдет, но нужно быть готовой к худшему.

Мы выскакиваем за двери здания и вместе, синхронно используя магию теней, держимся темноты, чтобы нас никто не мог увидеть, и направляемся к собору. В здании темно, если не считать мягкого мерцающего свечения, проникающего сквозь верхние витражи.

Мы подкрадываемся к каменному зданию, пытаясь заглянуть внутрь, но сквозь разноцветные стекла трудно что-либо разглядеть, и мы также не хотим рисковать, чтобы нас увидели. К счастью, если используешь магию теней, то можно увидеть, как кто-то еще использует ее.

— Знаешь, мне кажется, я знаю, что они делали во время тестирования, — шепчу я ему дрожащим голосом. — Когда нас только приняли в школу.

— Что?

— Я думаю, они раскрывали нас так же, как мисс Чой и других. Думаю, они заглядывали в наши внутренности. Чтобы оценить, сколько магии внутри, и что мы сможем им дать. Таким образом, они могли развивать нас с помощью уроков, создавая резервы, которые в конечном итоге могли бы использовать.

Когда Крейн ничего не отвечает на это, я бросаю на него взгляд, и он смотрит на меня с абсолютным отвращением, скривив губы.

— Я лучше буду верить, что это неправда, — морщится он.

Но он так же хорошо, как и я, знает, что это правда. Я не знаю, что еще Сестры с нами сделали, но есть чертовски веская причина, по которой никто из нас не может вспомнить тестирование. Они буквально вскрывали нас и ощупывали, проверяя, достаточно ли мы полезны для их употребления.

Как и говорила мама: «созрели для отбора».

Я борюсь с дрожью, чувствуя одновременно злость и ужас из-за того, что моя мама умерла таким образом.

Я уже собираюсь повернуться к Крейну и спросить его, стоит ли нам попробовать пройти через парадную дверь или в собор есть запасной выход, возможно, другой путь, когда поворачиваю голову и…

Крейна больше нет.

Я моргаю, оглядываюсь по сторонам. Вокруг только темнота. Неужели он превратился в еще более глубокую тень?

— Крейн? — шепчу я, протягивая руку в надежде дотронуться до него.

И до чего-то дотрагиваюсь.

До чего-то твердого и холодного.

Чего-то не похожего на Крейна.

Я задыхаюсь и отдергиваю руку, когда всадник без головы выходит на свет, занеся топор над головой.

Глава 35

Кэт

Луна блестит на лезвии топора всадника, который нависает надо мной, и крик срывается с моих губ.

Но вместо того, чтобы обрушить его на меня, его рука устремляется вперед, и он хватает меня за горло, поднимая в воздух. Я никогда раньше не видела его так близко, никогда не чувствовала на себе его рук, его огромной силы, ужасного зловония, исходящего от него темными волнами.

Я пытаюсь вздохнуть, заговорить, но не могу. Мои пальцы тщетно тянутся к его руке в перчатке, пытаясь оторвать, но мои ноги болтаются над землей, и я чувствую, что он наблюдает за мной, несмотря на то, что у него нет глаз.

— Ты так и будешь стоять там, как слабоумный? — раздается резкий голос Леоны, и всадник поворачивается к ней. Леона стоит у увядающего куста георгин у задней стены собора, Ана по одну сторону от нее, Маргарет — по другую. Софи нет.

Она делает знак всаднику рукой, и Гессенец направляется к ней, увлекая меня за собой. Сестры проходят через заднюю дверь в собор, существо без головы следует за ними.

Прежде чем я успеваю понять, что происходит, всадник кладет меня на стол, нет, на алтарь, и Ана с Маргарет подходят к моим рукам, держа их у меня над головой. Всадник крепко сжимает мое горло, не давая закричать, в то время как Леона подходит к моим ногам, широко разводит их и привязывает к столу.

Затем Леона проделывает то же самое с моими руками, потом достает из-под алтаря пузырек с настойкой опиума. Всадник заставляет меня открыть рот своими вонючими перчатками, и Леона вливает жидкость мне в горло.

Горло обжигает, и когда страх и паника овладевают мной, я могу только надеяться и молиться, что угольный нейтрализатор поможет, потому что они дали мне лошадиную дозу.

Затем всадник отпускает меня, и я открываю рот, чтобы закричать, но останавливаю себя. Леона, Ана и Маргарет смотрят на меня сверху вниз, их лица стали чудовищными, как я видела в ванной мисс Чой, и все они выжидающе смотрят на меня.

Они ждут, когда подействует лекарство.

Это единственная защита, которая у меня есть.

Я должна притворяться.

Закрываю рот и моргаю, глядя на них, расслабляю конечности под ремнями, а