– Это точно. – Мама Ардэн отсалютовала стаканом.

– Сегодня же летим на Землю, – отчеканил Дима, успевший принять промежуточную стадию между человеком и рептилоидом.

– Корабль уже готов, – доложила Сима. – Система перемещений активирована. Отбываем?

– Немедленно! – рявкнул уже полностью мой Димочка.

Мамы утерли скупые слезы, обняли своих сыновей, чмокнули меня в обе щеки, причем одновременно, и мы ринулись к домашнему залу перемещений.

– Ненавижу ваши технологии, – сказала я, предчувствуя скорое прощание с обедом.

– Запуск, – скомандовал папа Грейн.

– Телепорт открыт, – доложил дядя Грейн.

Мне в карман нырнула временная Сима-носитель. Мальчики обняли меня, и «переноска» сработала.

Космическая яхта «Инесса» на световой скорости разрезала вакуумную толщу, несясь к матушке-Земле уже стандартную галактическую неделю, покрыв бо́льшую часть расстояния, разделявшего мою родную планету и Аттарию. За это время мои мужчины пересмотрели кучу отечественных фильмов, вырабатывая линию поведения, чтобы не выделяться в толпе землян. Ха, они и не выделятся. Я окидывала оценивающим взглядом своих красавцев и заранее скрежетала зубами, представляя усиленное слюноотделение окружающих женщин и челюсти, рассыпанные по улицам. Охренеть, я везла на Землю оружие массового поражения женских сердец… и не только женских. Некоторых мужчин они могли взволновать не меньше. И хвала Вселенной, что в моральной устойчивости своих гуманоидов я была уверена, зная, что дышат они мной, но ревновать мне это не мешало, ибо в моральной устойчивости своих подруг я не была уверена вовсе.

К тому же официально, для родных и близких, моим был только Дима, а Рома его приятель и дальний родственник, сопровождающий нас для знакомства с родителями. Плюс ко всему прочему Дмитрий мой Горыныч сделал мне предложение пожениться по земным обычаям, как противовес аттарийским, соединившим меня и Рому. Ломаться не стала, белого платья очень хотелось. Но для процедуры требовались паспорта, да в общем-то они требовались в любом случае. Так что Сима, исследовав мой паспорт, слепила такие ксивы, что родное УФМС могло бы удавиться от зависти, до того паспорта моих мальчиков были настоящими. И замуж я шла не за Дмиртаилиана Ардэна, а за Ардашева Дмитрия Валентиновича. Рома стал у нас Граниным Романом Андреевичем. Отчества, естественно, от пап в моей обработке. Комар носа не подточит. Как есть наши мужики, только идеально красивые и без вредных привычек. Ну кроме охрененного либидо. Это, знаете ли, тоже может быть недостатком. После того как я лишилась сознания прямо во время любовных упоений, им все-таки пришлось держать себя в руках. Очнулась в регенераторе. Свежа, бодра, весела… соблазнительна, отлюблена на месте и совершенно счастлива. Бабуины озабоченные. Сима успокоила, сказав, что мальчики немного утихомирятся, когда первые восторги улягутся и они найдут себе дело.

Со службы, как и собирались, они уволились, отправив рапорты уже с борта яхты. В любом случае, с Земли мы летели на Хейду, чтобы уже по местным законам оформить тройственный союз и осесть там для долгой и счастливой семейной жизни. Мальчики планировали первый год не снимать блок, оставаясь стерильными, чтобы насладиться мной и свободой. Денег, заработанных за время службы, им вполне хватало на безбедное существование. Ну а потом уже хотели открыть частную транспортную компанию. Мне же предоставлялась честь стать мамой, но об этой части супружеской жизни я пока старалась не думать. Не то чтобы я не хотела, очень даже хотела. Просто мне предстояло вынашивать двойню, от обоих сразу, чтоб никому не было обидно и завидно. Это устроить было легче легкого, и все было обсуждено на семейном совете, мною одобрено и оставлено в планах на будущее.

Но сейчас у нас было настоящее, и мы разработали легенду для моей родни и друзей, где я пропадала столько времени. Вышло очень романтично. Рассказываю. Начало от истины не отличалось. Путевка, турбаза, поломавшийся автобус, самостоятельный поход. Дальше лихач, авария, я в кустах без сознания и памяти. И тут на сцену выходил первый герой сей драмы – Гранин Роман Андреевич. Он нашел меня в тех самых кустах, неспешно проезжая мимо. Увидел невдалеке сумку с разбросанными вещами и женскую ручку, торчавшую из кустов. Подобрал и отвез к себе домой. Почему домой? Так медик он, а до больницы далеко. Вот и повез, убедившись, что переломов и страшных травм нет.

Так как вещи разлетелись, то и паспорт утерялся, потому спаситель ожидал, когда в себя приду. Пришла – ни фига не помню. Он оставил меня до полного очухивания. Очухивание не наступало, в смысле память не возвращалась. А потом к нему приехал седьмая вода на киселе – Ардашев Дмитрий Валентинович. Увидал меня, обмер, и все, влюбился без памяти. Я, естественно, в него. Отсель жених у меня и появился.

Справки господа Гранин и Ардашев наводили, пытаясь узнать, кто я и откуда. Но так и не выяснили. Дальше я переехала к Диме, у него и жила. Рома часто звонил, справляясь о моем состоянии. И все бы так и текло, но однажды я вешала занавески, стремянка покачнулась, и я полетела на пол, испытав нехилый стресс. От стресса вернулась память. И вот мы здесь, встречайте нас, дорогие родственники. Любите и жалуйте.

Неудобство состояло лишь в том, что мой паспорт был потерянным, и для похода в ЗАГС мне требовался новый. Слава богу, у папы были знакомые в паспортном столе, и долго ждать мне не придется. Вот такая вот романтическая история, сдобренная всякими мелкими подробностями и фальшивыми воспоминаниями, почерпнутыми из тех же фильмов.

Проблема совместного проживания тоже не стояла. Моя квартира отчаянно скучала по мне. Квартира мне досталась от бабушки. Когда я выросла, бабуля, не особо интересуясь мнением моих родителей, махнулась со мной: ее квартира на мою комнату в отчем доме. Папа выпал в некоторый осадок, ибо с тещей пребывал в своеобразных отношениях. Не то чтобы они не любили друг друга, но бабушка – это я и мама, только совсем мудрая. Меня и маму родитель еще выдерживал, все-таки жена и дочь, но бабушкина энергетика его вгоняла в тоску. Но ничего, сжились, свыклись, тем более бабуля, въехав в мою комнату рейдерским захватом, сразу выдала папе бутылочку валерьянки и заявила:

– Из Инкиных пенат я только на кладбище, так что, зятек, или собирай мухоморы мне на жаркое с грибами, или живи да радуйся любимой теще.

Папа обдумал предложение бабушки, почесал в затылке и выбрал второе. Просто он у меня не грибник и лес не особо любит. Подозреваю, что внутренний компас у меня как раз от родителя. Он один раз повел меня за черникой, когда мне пять лет было, только мама нас и вывела. Оказалось, что мы все время рядом с дорогой блуждали. Да-да, как я у турбазы.

А вообще семья у меня дружная и веселая. И любящая! Я даже зажмурилась, когда представила всю свою семейку в сборе. Ой, что будет, когда мы заявимся. Они ж, наверное, уже давно все глаза выплакали, а тут – опа! – я, да еще и с мужьями. Одним явным, вторым тайным. И все мои! Надо за Светкой приглядеть, эта упырица точно себя в руках не удержит, и по фиг на легенду о его жене и детях. Убью!