они были великолепны. Оливер был похож на ангела своими ярко-голубыми глазами и идеально точеной челюстью.

— Тогда позволь нам заставить тебя почувствовать себя самой красивой женщиной в мире, — прошептал он, прижимаясь губами к ее груди.

Рори последовал его примеру.

— Потому что это то, что ты для нас.

Она ахнула, почувствовав тепло их ртов, по одному на каждом из ее сосков. Они всасывали ее в свои рты, притягивая к себе. Ощущение дошло прямо до ее киски, зажигая и посылая искры по всему телу.

Она нуждалась в этом. Она нуждалась в них всех. Без них она не была полной.

Как будто она наколдовала его чисто из желания, Каллум появился в конце кровати, демонстрируя свое атлетическое тело. Она смотрела на него, смело глядя на его член, когда он двигался в ее сторону. Это была красота. Длинный и невероятно толстый, тот возвышался над его бедрами. Ей хотелось прикоснуться к нему, погладить его тугую плоть и знать, что это все ее.

Он так много пережил. Все они пережили. Теперь ее место было окружено ими, ее право любить и утешать их, находить радость в их собственном неповторимом счастье.

Он протрезвел, глядя на нее.

— Знаешь, как тяжело было вчера стоять там и говорить такие вещи?

Он пытался заставить ее думать, когда она должна чувствовать. Оливер и Рори ласкали ее соски, сосали и омывали их с нежностью, но, очевидно, Каллум нуждался в другой ласке. Ему нужно было утешение.

Пришло время сказать им немного правды.

— Это должно было быть легко, потому что я знал, что ты делаешь. Мне ни разу не пришло в голову, что ты говоришь Тее что-то отличное от того, что она хочет услышать. Ты должен был довериться мне, и тогда бы ты не поверил этой чепухе. Когда я поняла, что она в комнате, я знала, что ты спасешь меня. Так поступают влюбленные.

Он упал на колени, его голова была между ее ног.

— Правда? Что ж, я думаю, мы уже достаточно раз спасли тебя, чтобы жить долго и счастливо. Теперь собираемся обустроиться. Мы будем совершенно скучной семьей.

Она сомневалась, что им это удастся. Тем более что ее сердце колотилось каждый раз, когда кто-то из них смотрел на нее или звал ее по имени. В мальчиках Тарстон-Хьюз не было ничего скучного.

— Если только у вас нет других сумасшедших сталкеров.

Оливер усмехнулся ей в кожу.

— Нет. Я думаю, что сумасшедших в нашей жизни больше нет. В моей нет. У Каллума тоже.

— Я не был настолько глуп, чтобы влюбиться в сумасшедшую, — Рори подмигнул ей.

Он не был на крючке. Рори не был невинным.

— Нет, всего триста супермоделей.

Ему хватило грации покраснеть.

— Никто из них в подметки тебе не годится.

Рори был умным. Она вздохнула, когда его губы коснулись ее.

— Ты всегда знаешь, что сказать.

— Давайте покажем, что мы чувствуем. — Рот Каллума завис над ее киской, и она чувствовала, как предвкушение бьется по ее телу.

Рори вернулся к ее груди, его зубы нашли край ее соска, а затем слегка прикусили.

Он причинил ей неприкрытую боль, ровно настолько, чтобы заставить ее извиваться и выгибаться.

Именно тогда Каллум решил раздвинуть ее половые губы и провести языком из-под клитора в ее лоно. Она смотрела вдоль своего тела, пока он ласкал ее чувствительную плоть. Он дразнил ее, водя языком по краям ее киски. Он потерся носом о клитор. Давление заставило ее ахнуть.

Он подвел ее к краю, а затем вернул обратно. Нахлынуло сладкое разочарование. Между Каллумом на ее киске и Оливером и Рори на ее груди она не могла дышать. Они удерживали ее, Оливер и Рори прижимали ее руки к матрасу, а Каллум сильными руками раздвигал ее бедра. Она была придавлена ими в декадентской растяжке, открытая и готовая к их удовольствию. Тори не мог пошевелиться. Она была совершенно беспомощна, и это было нормально, потому что она доверяла этим мужчинам.

Она лежала под ними, пока они изо всех сил пытались заставить ее закричать. Снова и снова их языки и руки гладили ее. Каллум пососал ее клитор, прежде чем глубоко погрузить язык. Рори перешел от ее груди к губам, целуя ее с грациозной легкостью. Он играл своим языком с ее собственным, лишая ее равновесия, в то время как Оливер сосредоточился на ее сосках. Он прикусил, затем успокоил небольшую боль своими поцелуями. Он покрутил пальцами противоположный сосок. На одну он излил любовь и ласку. Другой он быстро подарил боль, от которой мурашки прошли по ее телу.

И все это время она не могла забыть пробку в своей заднице. Она сжалась. Та наполняла ее. Как будто не было ни одной части ее тела, которую бы они не трогали, не стимулировали, не любили. Каждая клеточка и дюйм ее плоти принадлежали им, особенно ее сердце. Она была открыта и обнажена для их любви.

Каллум провел языком по ее складкам, все время пощипывая клитор, пока Оливер покусывал ее грудь. Оргазм подкрался к ней, и Тори закричала, когда он прокатился по ее телу, посылая огонь по ее венам. Рори поймал ее сдавленный крик, поцеловал и успокоил ее. Даже руки Каллума были нежными, когда он схватил ее за лодыжки.

— Пора. — Рори прошептала в кожу. — Мне не терпится войти в тебя.

Она все еще была в лучах первого оргазма, ее тело было расслаблено, а разум затуманен. Они двигались вокруг нее, лаская ее тело. В этом месте она хотела быть все время, окруженная ими, наполненная ими.

Рори двигался вместе с ней, его рот был на ее губах, даже когда они выровняли свои тела, перекатывая ее так, что он лежал под ней. Она чувствовала, как его эрекция уже ищет свое место. Широкая головка его пениса упиралась в ее половые губы, легко скользя сквозь возбуждение.

Когда Рори занял позицию под ней, Оливер встал перед ней на колени, держа член в руке. Похоже, она добьется своего с одним из них. Она облизнула губы, глядя на этот великолепную часть мужской плоти. Она выступала из его идеально мускулистого тела, и внизу она могла видеть упругость его яиц, когда они двигались, пока он гладил себя.

Она вздрогнула, когда Каллум раздвинул ягодицы и коснулся пробки. Это послало неровное ощущение через нее, встряхивая ее от томления. Было больше удовольствия, и она не хотела упускать ни мгновения.

Каллум вытащил пробку, и она почувствовала, как ее мышцы