Следует уточнить: утверждения Совета по делам Русской православной церкви о том, что религия сохраняется, поскольку «религиозным обрядам не противопоставляются красивые советские обряды», были удобны, поскольку переносили тяжесть ответственности за пределы компетенции самого совета745. Но эти утверждения подчеркивают более общий вывод – что атеистический аппарат в конечном итоге не справился с задачами идеологического обращения. Это и заставляло заниматься проектом внедрения социалистических обрядов с особенным рвением, и к концу хрущевской эпохи вопрос о социалистической обрядности занял заметное место в партийной повестке – с учетом того, что всего лишь несколько лет назад партийное руководство пренебрежительно отмахнулось от предложения Кубриковой ввести социалистические обряды, это говорит о заметных переменах, происходивших в самом советском идеологическом аппарате.

В истории борьбы Коммунистической партии с религией наступил момент, когда партия начала по-другому воспринимать и религию, и атеизм. Это произошло в конце 1963 г., когда на заседании идеологической комиссии ЦК КПСС был поставлен вопрос о том, почему религия остается частью жизни советского общества, а атеизм безуспешно пытается отыскать путь в душу советского человека. Несмотря на явную обеспокоенность перспективами атеистической работы, партийное руководство по-прежнему оптимистично верило, что при наличии политической воли и необходимых ресурсов можно будет исправить ошибки прошлого и атеистический проект наконец-то будет успешно реализован. Центральную роль в этих планах должны были сыграть социалистические обряды. Различные инициативы по «отвлечению» населения от религиозных обрядов и созданию социалистической обрядности обсуждались еще с конца 1950‐х гг., но только теперь, когда политический истеблишмент начал осознавать, сколь высоки ставки в конкурентной борьбе с церковью, проект по внедрению новых обрядов получил политическую поддержку и ресурсы, позволившие развернуть полномасштабную работу.

В ноябре 1963 г., когда идеологическая комиссия обсуждала внедрение социалистических обрядов, ее председатель, Ильичев, предложил представителям разных регионов доложить о достигнутых результатах. Секретарь Ленинградского горкома партии Юрий Лавриков рассказал, что в 1959 г. около 25% свадеб и 30% рождений сопровождались религиозными обрядами, а число похорон по религиозному обряду было «очень высоким». Когда ленинградские партийные работники попытались понять, что стоит за этими числами, они обнаружили, что статистические показатели столь высоки из‐за людей, «которые отправляют религиозные обряды, но, как правило, в бога не веруют». С «этой категорией людей», по мнению партийных работников, «можно работать только одним образом: противопоставить религиозным обрядам наш советский ритуал»746. Поскольку в Ленинграде социалистические обряды уже активно внедрялись (в 1959 г. был открыт первый Дворец бракосочетаний, в 1962 г. – второй, а также уже велось переоборудование исторического особняка в центре Ленинграда под Дворец торжественной регистрации рождений «Малютка»), Лавриков доложил, что социалистические обряды изменили ситуацию с соблюдением религиозных обрядов в городе, поскольку после открытия Дворцов бракосочетаний доля церковных венчаний упала с 25 до 0,24%, так что, «по существу, церковный обряд венчания был сведен на нет»747.

Эти статистические данные произвели впечатление на идеологическую элиту. Участники встречи признали, что социалистический свадебный обряд – это несомненный успех и советские ритуалы действительно смогут стать мощным идейным оружием. Аудитория забросала Лаврикова вопросами: сколько Дворцов бракосочетания уже открыто и смогут ли они удовлетворить спрос населения? А как выглядит обряд регистрации рождения? Что специалисты, проводящие ритуал, говорят родителям? Что они вручают родителям в честь появления ребенка на свет? И сколько все это стоит? В ответ Лавриков заверил, что у социалистического обряда регистрации рождения также большое будущее. Чтобы проиллюстрировать ключевые моменты ритуала, Лавриков описал свидетельства о рождении, выдававшиеся в ходе церемонии, а также специальные медали для новорожденных, где на аверсе изображен памятник Ленину на броневике у Финляндского вокзала, а на реверсе начертано «Родившемуся в Ленинграде» и оставлено свободное место для имени ребенка748. Лавриков также затронул вопрос о денежных затратах, сообщив аудитории, что церемония регистрации новорожденного стоит один рубль шесть копеек, причем в стоимость входит медаль и поздравительная открытка. Ильичев поинтересовался, покрывает ли эти расходы государство или платить должны родители; Лавриков ответил, что платят родители, и «с большим удовольствием оплачивают, кстати говоря». Ответ Ильичева – «Это правильно. А почему нет? Конечно» – вызвал «оживление в зале». Но Лавриков указал: «Если так сравнивать с церковными обрядами, мы прикидывали: церковный обряд крещения ребенка стоит от трех до пяти рублей, это без свечи и прочих атрибутов, по существу это обходится иногда до 10 рублей, то есть, по существу, целиком выкачивали довольно значительные суммы только на совершение обряда крещения». В сравнении с этим социалистический обряд регистрации новорожденного был «посильным, недорогим, и очень важным для атеистического воспитания трудящихся»749.

В целом, как объяснил Лавриков, ленинградские специалисты «исходили из того, чтобы создать такой ритуал, который бы мог эстетически приподнять людей в эту торжественную минуту, т. е. такой обряд, который бы мог полностью противостоять той пышности, которой встречают родителей, когда они появляются с детьми в церкви»750. После открытия Дворца «Малютка» число крещений в городе резко сократилось.

Тем не менее Лавриков отметил, что ритуалы все еще «далеко не совершенны». Ленинградские партийные работники продолжают прилагать усилия, чтобы обряды «эстетически отвечали духу нашего времени», но их огорчает отсутствие направляющих указаний из центра. Лавриков предложил, что, «поскольку этой работой занимаются во многих городах СССР, наступило время в государственном масштабе обобщить эту работу, отобрать все лучшее, наиболее интересное, наиболее красочное, что появилось в городах нашей страны, с тем чтобы в государственном масштабе рекомендовать это для внедрения уже, так сказать, в качестве стабильного, прочного обряда, который бы мог противостоять церкви»752. Чтобы социалистические обряды действительно смогли «отвлечь» советских людей от церкви, они должны были координироваться из центра и пользоваться поддержкой высших правительственных органов.