Внутри Хью пробудился внутренний зануда.

– Не надо сравнивать яблоки с апельсинами. Все курильщики, которых я здесь видел, – азиаты или африканцы, так что следует смотреть на процент курильщиков у них на родине…

– Это похоже на расизм, – сказала Луиза.

Хью почувствовал, что краснеет. Проклятая Луиза! Только он попытался выглядеть знающим и уверенным, как она его оборвала, прямо на глазах у Эллисон. Он опустил взгляд. Он просто не может одержать победу.

– Пойду схожу в ванную, – промямлил Хью и встал. Разозленный, не рассчитал силу в условиях низкой гравитации и неловко подлетел вверх, на секунду повиснув в воздухе. Опустился на пол и ушел.

– Тут есть свои тонкости, – сказала ему вслед Луиза. – Если поместить курение в контекст классового неравенства. Я уверена, что курение, как и любые другие загрязнения воздуха, намного сильнее проявляется в сообществах бедных. Курение табака, сильные запахи от жарящейся пищи, запах немытого тела. Фу. Прямо природоохранный расизм получается.

Хью представил себе, как Луиза морщит нос, говоря это. Она обвинила его в расизме, но он не расист, он просто указал на более высокий процент курящих в Африке и Китае. Луиза знает, что он прав. Такое впечатление, что она просто хочет его унизить, неважно перед кем.

Спустя минуту он вымыл руки и пошел обратно на кухню. Достала его Луиза. Все время наезжает, уже тошнит. Надо противостоять ей, надо заставить ее извиниться. За Селеной гоняться надоело и терпеть всякую хрень от Луизы тоже надоело.

Сегодня он начнет все заново. Прежний Хью умер. Сегодня нанется новый Хью.

Выйдя из ванной, он услышал, что Луиза и Эллисон продолжают обсуждать природоохранный расизм.

Он прокашлялся.

– Луиза.

Та выставила палец.

– Погоди!

И продолжила свой монолог.

– Нет, я не стану ждать. Я устал от…

Она повернулась к нему:

– Что?

Хью на мгновение замешкался.

– Я устал, и мне противно…

Он сглотнул.

– Ты назвала меня расистом.

– Что?

Блин. Он думал, получится иначе. И начал снова.

– Когда мы говорили насчет курения. Ты сказала, что я расист. А я не расист.

Луиза пожала плечами:

– О’кей, чудесно.

И она продолжила монолог о зле, заключенном в частном праве на работу с атмосферой.

Хью выдохнул и скрестил руки на груди. Это не то, чего он добивался.

Зазвонил его телефон, и он вытащил его из кармана. Посмотрел на экран. Вау. Хью высоко поднял телефон.

– Народ, только посмотрите! Наше последнее видео на «Минуте в Вашингтоне».

Луиза резко повернулась к нему:

– Что? Как они его получили? Мы же договорились, что будем голосовать, прежде чем…

– Это сообщение от мамы. Я послал ей черновой вариант, и она упомянула о нем в «Минуте в Вашингтоне» в своем интервью.

– Тогда как «Минута в Вашингтоне» его получили?

Хью развел руками.

– Она пишет, что отдала его им.

– Но мы не…

– Она пишет, что решила «использовать эффект неожиданности».

Хью выставил подбородок. Новый Хью не намерен более терпеть всякую хрень от Луизы.

– Спорь с ней, если тебе хочется.

Луиза вздохнула, сдаваясь.

Эллисон повернулась к Хью:

– Так видео показывают? Сейчас?

– Ага, – ответил Хью, кивая.

Эллисон встала и пошла в гостиную. Хью пошел следом. Услышал звук отодвигаемого стула, Луиза тоже встала.

Эллисон взяла в руку пульт и включила на стенном экране трансляцию «Минуты в Вашингтоне». На экране появилась иконка видеоклипа! Эллисон кликнула ее, и клип начал вопроизводиться.

Хью сел на диван. Шла заставка «Минуты в Вашингтоне». Красивая графика. Одна фигурка из палочек, другая, третья, потом перспектива сдвигается, показывая миллионы фигурок на карте Северной Америки. В этот момент началась музыка, фигурки затанцевали, начали сливаться и превратились в одну большую. Перспектива надвинулась, до тех пор пока идеально круглая голова не заполнила весь экран. Музыка достигла кульминации, и белый круг на синем фоне превратился в логотип передачи «Минута в Вашингтоне».

Логотип распался на точки, и в камеру улыбнулась Мелани Роус, ведущая передачи.

Луиза села. Хью украдкой глянул на нее. Она, похоже, расслабилась и уже не злилась на то, что видео было выпущено на экран без общего голосования.

– Привет, я Мелани Роус, у меня в гостях сенатор Линда Хейг, экстраординарный переговорщик и женщина на все руки.

Камера показала сенатора, а затем снова Мелани.

– Сенатор, у нас есть несколько тем, в том числе Акт о Восстановлении Калифорнии, экономика, выборы и, конечно же, ваш недавний благотворительный бал, который вы вели совместно с Эмилио Экс. Но прежде чем мы начнем интервью, вы сказали моему помощнику Лесли насчет какой-то новой шокирующей информации… и вашего нового плана помощи экономике. Лесли сказал мне, что у вас есть какие-то потрясающие кадры.

Хью украдкой глянул на Эллисон. Та напряженно смотрела на стенной экран. Хью затаил дыхание.

Всего несколько минут назад он решил, что станет новым Хью, и решил, что Эллисон достойна нового Хью. А теперь Эллисон, наклонившись вперед, смотрит на видео, которое он монтировал и которое его мама принесла на телевидение.

Вселенная начинает играть на его стороне.

Он снова посмотрел на лицо Эллисон, пытаясь понять, о чем она думает.

Заговорила Мелани Роус:

– Годами мы слышали рассказы о колонии на Луне, наполненной изменниками. Слышали самые разные версии, в самых грязных уголках Сети. Суть их была одна – убежавшие от налогов в США и других протекторатах МК каким-то образом попали на Луну, скрывшись от национального и международного законодательства, нарушая правила ООН о запрете на частное использование общих ресурсов…

Камера показала мать Хью, которая мрачно кивнула, и снова развернулась к Мелани.

Селена вошла в комнату и села. Видимо, услышала слова трансляции.

– Но это были всего лишь слухи – никаких видео и надежных доказательств от уважаемых СМИ.

Мелани сделала паузу.

– До сегодняшнего дня.

Она повернулась к Линде Хейг:

– Итак, сенатор, правильно ли мы понимаем, что вам удалось получить доказательства существования так называемых «лунных экспатов»… и то, что это как-то связано с нашим нынешним бюджетным кризисом?