Получен приказ на обед идти без котелков, и не к полевым кухням, а в столовую. Надо сказать, что столовая получилась прекрасная, не в пример чирчикской, с рваными клеенками и гниющими остатками пищи в щелях неструганых досок. Столы на четырех человек, стулья. Но когда стали получать обед, я был потрясен: вместо тарелок обед выдавали… в ночных горшках. Но никто не возмутился. Так и ели суп и кашу из ночных горшков, пока не уехали в Россию.

Прошло две недели. Занятие идут по расписанию. Физзарядка. Каждый день строевая подготовка. Шагаем строевым шагом. Топография. Разведка. Топоразведка. Солдаты ходят в наряды. Все идет по расписанию. За эти три недели произошло три запомнившихся события.

Первое. Как-то утром солдат поднял крик, чтобы спасли его товарища. Оказалось, что они вдвоем (не знаю, самовольно или с разрешения командира, это было не в нашем дивизионе) ходили на охоту. С вечера устроили засаду на кабанов. Кабанов в Германии развелось много, как и зайцев и диких коз. В Нордхаузене к нам не один раз приезжали крестьяне с просьбой устроить охоту на кабанов, поскольку те уничтожали их урожаи. Так вот, на рассвете появились кабаны. Один из солдат выстрелил, раненый кабан бросился на охотников и перегрыз одному из них бедро. Раненого привезли, но говорят, что спасти не удалось.

Второе. Весь наш 1-й дивизион вывели как-то в артпарк искать звезду Героя Советского Союза, которую потерял командир орудия 2-й батареи гвардии старший сержант Яровой. Не найдем – никто на обед не пойдет. К счастью, до обеда звезду нашли.

Третье. На рассвете подняли по тревоге. В полном боевом занимаем места в машинах. Огневые расчеты выезжают с пушками на форкопах. Колонна полка подивизионно выстроилась на шоссе в направлении Зондерхаузена. Машина управления 1-го дивизиона во главе колонны. Подошел начальник штаба дивизиона и вполголоса объявил: «Едем на прочесывание лесов». На маршруте дивизионы разъехались по разным дорогам. Наш дивизион проследовал по улицам Эрфурта в направлении Веймара. Проехали через Бухенвальд и остановились.

В Бухенвальде я побывал три раза, в разные годы. Несколько слов о том, что я увидел в первый раз, летом 1945 года. По обеим сторонам узкой дороги находились пепелища довольно-таки большой площади, видимо, от деревянных производственных строений временного типа, судя по тому, что среди головешек лежали груды обгоревших автоматов, простейшие верстаки и обгоревшие станки. Над всем этим пепелищем возвышалась кирпичная, белого цвета, круглая башня. Это все, что я видел в Бухенвальде в 1945 году. Мы тогда еще не знали историю этого страшного лагеря, поэтому и внимания особого ему не уделяли. Мало ли мы видели за два года сожженных сел и городов. Даже тогда, когда я уже служил в комендатуре города Нордхаузен и по делам службы много раз ездил в управление администрации Тюрингии, которое располагалось в железобетонных одноэтажных сооружениях барачного типа, у подножия холма, на котором был лагерь смерти «Бухенвальд», я ни разу не заехал в это страшное место. О чем теперь жалею.

Вернемся к прочесыванию лесов. Команда «Построиться побатарейно!». Получаем задание двигаться по азимуту. Расстояние между солдатами в цепи – 10 метров. Винтовки и автоматы заряжены и стоят на предохранителях. Всех обнаруженных задерживать!

Прошли чудный лес, у нас бы его назвали парком, настолько он был ухожен. Никакого подлеска. Сухого сучка не только на земле, но даже на стволах деревьев не найдешь. Все они связаны пучками и сложены штабельками. Да и деревья не разновозрастные, все одного возраста.

Кончился лес. Вышли на дорогу. Там уже ждали машины и кухня. Позавтракали. Команда «По машинам!», и едем дальше. Вернее, уже поближе к дому, поскольку начали прочесывать с самого отдаленного леса.

Леса в Германии по площади небольшие, так что мы за день прошли их несколько. Последним был лес у Нойнроде, что километрах в пятнадцати от города Нордхаузен. Мы вышли к заводам, выпускавшим самолеты-снаряды ФАУ-1 и ФАУ-2. Сами заводы мы не видели, разглядели только несколько бараков у железнодорожного полотна, уходящего в туннель. Заводы находились под горой высотой несколько сот метров, сложенной скальными породами и поросшей редким лесом. Вверху местами были заметны старые разработанные слюды. У самого подножия были видны три туннеля. В средний шла железнодорожная колея.

Уже работая в Нордхаузене, я видел план этого завода (жаль, что не съездил тогда посмотреть). Так вот что представлял собой этот завод. В куполообразной формы горе, высотой несколько сот метров и диаметром основания три километра, пробиты три сквозных параллельных туннеля. По всей трехкилометровой длине туннели соединены между собой поперечными параллельными друг другу туннелями такого же сечения, как и основные. По среднему проложены железнодорожные пути, а от боковых шло развитие производственных цехов. С противоположной стороны горы на полтора километра уже было пробито еще три таких же туннеля, и работы были прекращены только с приходом американцев (Тюрингия в апреле 1945-го года была занята американской армией). В 1945-м и в последующие годы там работала группа наших ученых, возглавляемая генералом Кузнецовым, и батальон инженерных войск. Командовали подразделениями гражданские инженеры, переодетые в форму офицеров Советской Армии. После того как уже нашими учеными были собраны самолеты-снаряды и на Балтике произведен их пробный пуск, а на заводе демонтировано оборудование и вывезены неиспользованные материалы, завод был взорван.

На территории Тюрингии много шахт по добыче калийной соли. В 1945 году в этих шахтах было обнаружено большое количество взрывчатых веществ. В комендатуре говорили, что для поднятия всей этой взрывчатки шахтными подъемниками потребуется 12 лет. Так вот, завезли эшелон этой трофейной взрывчатки в средний туннель и взорвали. Гора приподнялась и осела. Так было ликвидировано интереснейшее сооружение ума и рук человеческих.

Лагерь день ото дня хорошеет. Между батареями и дивизионами идет соревнование за лучшее благоустройство территории. Старшины зверствуют, дождались своей власти. Где-то достали извести. Идет разметка территории и дорожек. Когда солдат передают на хозяйственные работы под команду старшины, сержанты, оставшиеся без команд, уходят за пределы территории полка. Одними из таких привлекательных мест были шахтный копер и складские помещения. Я писал уже, что вдоль подъездной железнодорожной ветки шахты находились складские сооружения с рампами. Склады и прискладские рампы заставлены ящиками. С каждым днем все больше ящиков оказываются разбитыми, а их содержимое – шарикоподшипники самых разных размеров – разбросанным вокруг. Среди нас были и работники машиностроительной промышленности, которые рассказывали, как плохо у нас обстоит дело с подшипниками. Мы возмущаемся бесхозяйственностью наших тыловых служб, а подшипников все меньше остается под крышей и все больше под открытым небом и на земле. Но больше всего нас интересует шахта. Нам хочется спуститься туда, но нет среди нас ни электриков, знающих электрооборудование шахт и способных запустить шахтный подъемник, ни шахтеров. Попытки найти таких специалистов среди военнослужащих полка тоже не увенчались успехом. Так и не удалась наша затея спуститься в забои шахты.