Джефф Саузерн, инакомыслящий депутат джерсийских Штатов, говорит, что теперь избегает привлекать к себе внимание. В последний раз Jersey Evening Post показала, как он принял позу, поразительно напоминавшую позу Гитлера. Саузерн и его друг сенатор Тревор Питман устало рассказывают, как их клеветнически называют «разрушителями Джерси» или «внутренними врагами». Их публично обвиняют в том, что ими движет личная озлобленность, и намекают на то, что, возможно, у них есть и более низкие мотивы. Когда мы беседовали, против Саузерна и жены Питмана Шоны, также депутата местного парламента, было возбуждено дело по обвинению в том, что они оказывают помощь престарелым и инвалидам в заполнении требований на голосование по почте, что нарушало загадочные местные законы о выборах. Позднее суд признал их виновными и приговорил к штрафу. Как говорят местные жители, эту атаку инспирировали какие-то финансовые круги, не имеющие ни формы, ни имени. «Финансовая отрасль подобная амебе, – говорит другой джерсийский политик, просивший не называть его имени. – Вы нападаете на нее, она поглощает удар, а затем отвечает на него ударом. Это паразит, живущий на острове и захвативший его. Он управляет нами и решает все, что здесь делается».

Я сидел с Джоном Хейсом, гидом, работающим во всемирно известном зоопарке Даррелла, и его другом Морисом Мере, отошедшим от дел бывшим печатником и свиноводом, в баре Smugglers’ Inn, расположенном на красивом юго-западном побережье реки Джерси. Мере все еще говорит на диалекте жерье, очень похожем на французский, на котором говорят в соседней Нормандии. Оба старых приятеля высказались – в письмах в Jersey Evening Post и на других публичных форумах, и с тех пор их громогласно и регулярно поносили как предателей. «Мы живем в условиях диктатуры, – говорил Хейс, тыча пальцем в стол. – Это не демократическая страна. Джон Кристенсен – враг народа номер один. Мы называем их хунтой, а люди боятся выступать против хунты». Некоторые родственники Мере предупредили его, чтобы он не поддерживал контактов с Кристенсеном. «Они говорят, что он не годен для Джерси, что он предатель и так далее». Оба рассказывают о той же атмосфере страха, о которой говорил и Сиврет: страха потери работы, страха никогда ее не получить, страха попасть в черный список. «Здешние министры – боги, перед которыми другие боги несут ответственность», – сказал Мере.

Хейс показал мне электронное послание, отправленное его инакомыслящим приятелем министру, в котором откровенно говорилось (между прочим, в поздравлении с Рождеством) о том, что на Джерси укрывают огромные суммы и что это происходит в условиях царящей в мире нищеты. Министр ответил (орфография сохранена):

Случайному посетителю Джерси кажется очень британским островом. Но он очень, очень отличается от той Великобритании, которую я знаю.

* * *

В крошечных островных государствах все знают всех, и конфликты интересов и коррупция неизбежны. Джерсийские инсайдеры могут говорить об этом, особенно о коррупции, часами. Иногда конфликты интересов запрограммированы самой политической структурой. Генеральный прокурор Джерси Уильям Бейлак долгие годы выступал с обвинениями в судах, где председательствовал его брат сэр Филипп Бейлак, бейлиф острова. Бейлиф острова, назначаемый королевой, одновременно является старшим судьей Королевского суда Джерси и президентом Ассамблеи Штатов. Другими словами, один и тот же человек и надзирает за беспристрастностью суда, и обеспечивает политическую стабильность. Таким образом, господствующая группа идентифицирует себя с интересами всего населения. На острове нет независимых исследовательских групп или университетов. Государственная служба немногочисленна и уязвима, а между исполнительной, законодательной и судебной властью нет четкого разграничения, как нет и второй палаты, которая следила бы за ходом обсуждений в Штатах. Общественность не может присутствовать на заседаниях комитетов или изучать повестку дня этих заседаний или их протоколы. Протоколы обсуждений важных законов вообще не ведутся.

Эти проблемы распространяются и на управление финансовой отраслью. На Джерси нет внушающих доверия и по-настоящему независимых процессов надзора за офшорными финансами и их регулирования. В публикации 2002 года Ассоциации бухгалтерских и деловых вопросов, одном из самых подробных научных анализов джерсийской политики, лаконично сказано: «Они лоббируют интересы бизнеса и продвигают эти интересы. Они составляют законопроекты, уточняют и проводят законы. Они же заседают в органах регулирования, успешно действуя как “привратники”, выносящие решения по жалобам и случаям злоупотребления доверием. Политики заседают в советах директоров компаний, деятельность которых, как предполагается, они регулируют»7.

На таком маленьком острове неизбежно складываются тесные отношения, но именно по этой причине Джерси нуждается в дополнительной сдерживающей системе и в большей прозрачности, которые должны уравновешивать присущую политической системе острова тенденцию к возникновению конфликтов интересов. Поскольку Джерси играет столь важную роль в международных финансах, это особенно важно. И это затрагивает всех нас. Пугливые финансисты, как и работающие в традиционных юрисдикциях регуляторы, не любят места, где царит хаотичная коррупция. Секретные юрисдикции издавна умеют вести войну связанных с такими ситуациями компроматов, усердно имитируя честность и нравственную безупречность, изображая неподкупность: «Мы чисты, у нас хорошее регулирование. Мы – юрисдикции, готовые к сотрудничеству». Все это доводят до блеска с помощью тщательно отобранных комментариев и похвал, которые делают беззубые сторожевые псы офшоров вроде созданной МВФ Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег или ОЭСР. Этот театр зависит также от отказа вступать в споры с критиками. Как сказал высокопоставленный чиновник с Каймановых островов в ответ на мою просьбу дать интервью: «Нам нет ни малейшего смысла вступать в контакты с вами. Скорее, наоборот» 8. Кристенсен и его коллега Ричард Мери постоянно предлагают истеблишменту Джерси принять участие в телевизионных дебатах об офшорном бизнесе и провести такие дебаты на нейтральной площадке. Ни один из высокопоставленных должностных лиц Джерси ни разу не принял этих вызовов.

Рынок рабочей силы является, пожалуй, самым мощным оружием борьбы с местными критиками. Житель Джерси среднего возраста (он просил меня не называть его имени), сказал, что его карьеру разрушили после того, как он выступил против офшорной коррупции, с которой ему пришлось столкнуться. «У меня есть все необходимые профессиональные качества, – сказал этот человек, – но теперь меня не берут ни в одну юридическую фирму даже буфетчиком». Сиврет подтверждает: «Если разозлишь финансовую отрасль, твоей карьере конец».