Она была права. Свежие цветы считались слишком пасторальными и простыми для зимнего бала.

– Я простая буфетчица, но иногда могу быть парикмахершей, – ответила девушка.

Она оказалась очень полезной. Горничная наколола соцветия так, чтобы оттенить извивы прически. Розовый бальзамин подходил вышитым цветам, словно я заранее знала, что нужно вышивать именно так.

– Ты готова? – спросил Теодор.

Я встала перед крохотным зеркалом и, склонив шею, посмотрела на платье. Полная картина ускользала от меня.

– Думаю, да, – сказала я. – Спасибо вам.

Однако горничная уже исчезла в коридоре.

– Ты готова, – подтвердил он, взяв меня под руку и медленно повернув вокруг себя. – Ты выглядишь, как чудное видение.

Я могла бы отмахнуться от его слов, но лицо герцога, слегка ошеломленное и по-идиотски радостное, подсказало мне, что комплимент шел от души.

– Тогда поспешим, – сказала я, оставив свою мятую и испачканную одежду на оттоманке.

Мой плащ ожидал меня в коридоре. Карета стояла у ворот. Кони танцевали от возбуждения, и их попоны блестели от влаги. Я призадумалась. Одно дело размещать юбки на манекене и совсем другое садиться в них в карету. Как избежать складок и помятостей? Я грациозно села на диванчик, помня о шелке на юбках. Проволочный кринолин тут же защемил мне бедра. Я сшила кучу придворных платьев, но никогда не носила ни одного из них. Интересно, как правильно в них сидеть? Или женщины, носившие их, привыкали к такому дискомфорту?

– Что дальше? – спросил Теодор.

Его ум был сфокусирован на предстоявший задаче. Я взяла руку герцога в свою. Между его бровей залегла маленькая морщинка. Казалось, что он рассматривал клумбу цветов или играл на скрипке, а не готовился остановить попытку убийства. Я любила его за это.

– Мне нужно отменить проклятие. – Далее шло перечисление известных последствий: – Если что-то случится на балу, это повлияет на королеву. И дополнительно на ее мужа. А он является реальной целью Пьорда.

Как зачарованные шапки, сделанные для моего брата, предлагали магическую защиту тем, кто находился рядом с их владельцами, так и про́клятая шаль могла влиять на короля, сидевшего рядом с королевой. Проклятие выпускало на него свою тьму.

– Для большей ясности скажи мне… Если креветки окажутся несвежими, ей станет плохо?

Я раньше не думала об этом, но Теодор был прав.

– Да. «Что-то» в моей фразе означает попытку убийства или просто дикую случайность.

– Что бы профессор ни планировал, результат не может быть достаточно точным. Он не станет стопроцентно полагаться на твое проклятие. – Теодор замолчал и подумал несколько секунд. – Нам нужно приготовиться к разным вариантам. И не только к несвежим креветкам.

– Верно. Но мне нужно вытянуть проклятие из шали. – Я глубоко вздохнула. – Тут понадобится твоя помощь.

– Что угодно.

– Во-первых, нужно понять, когда и где использовать магию. Ты знаешь, я никогда не была на королевских балах. Тебе придется направлять меня. Решить вопрос, где я могу спрятаться, чтобы поработать над шалью. Все должно пройти незаметно для публики.

– Лучше всего во время еды. Прямо перед началом пира король и королева будут восседать на помосте вместе со всей семьей. Во время ужина они будут находиться в центре зала.

– Как долго длится ужин?

Я нервно пожевала губу. Чем дольше, тем лучше.

– Возможно, четыре или шесть перемен блюд. Не очень долго.

– Звучит, как вечность, – ответила я.

– Не сранивай со свадебными пирами. Двенадцать – четырнадцать перемен – и тебе станет дурно от еды.

Теодор замолчал.

– Иногда я понимаю, почему революционеры желают нам смерти, – добавил он печально.

– Четыре-шесть перемен блюд… Это час или два?

– Возможно, два. Хотя королевская семья не станет так долго сидеть за столом. Их будут обслуживать первыми, в то время как остальным придется ждать.

– И когда они закончат…

– Король и королева сойдут с помоста.

– А я потеряю свою работу. Значит, мне нужно закончить чародейство во время ужина, пока королева будет находиться передо мной. Где мне спрятаться?

– С этим разберемся, когда попадем туда.

Когда мы прибыли во дворец, я буквально дрожала от предвкушения. Было странно вот так подъехать в карете к главному входу, а не тащиться к черному в сопровождении гвардейца, а потом подниматься по широкой парадной лестнице, а не красться через служебную дверь под присмотром экономки. Раньше у меня был другой статус – не гостьи, – напомнила я себе. Теперь мне следовало аннулировать созданное мной проклятие и тем самым спасти короля. Я узнала мужчину, которого видела только изредка на общественных событиях, – фигуру в золотой короне, управлявшую праздниками и новогодними службами в кафедральном соборе. Этот профиль был выбит на монетах, которыми я расплачивалась за бисквиты и рулоны тканей. Кто-то, настолько от меня далекий, что я с трудом могла думать о нем как о живом человеке. Хотя, после знакомства с Аннетт и Мими, я узнала его не только как короля, но и как отца и мужа.

Тем не менее обстановка двора заставила меня затаить дыхание. По белому полю протекала искрящаяся лента воды. Ледяные скульптуры – некоторые вдвое выше меня – располагались перед дворцом. Три полупрозрачные ледяные женщины в древних одеждах танцевали вокруг присыпанных снегом цветов; пара львов дралась на каменных плитах; единорог погрузил нос в замороженный пруд. Главной фигурой был фонтан. Ледяные ручьи изображали текущую воду, украшенную вырезанными цветами, – если бы та могла течь в середине зимы.

Белые бумажные фонарики висели на протянутых через двор тонких проволоках. В них были вставлены свечи, и деревья, украшенные от макушек до земли белой сетью с серебристыми стразами, отражали этот нереальный свет.

– Здесь так каждый год? – шепотом спросила я.

Теодор взял меня под руку.

– Да, но никогда еще не было так красиво.

В широкой прихожей лакеи взяли наши плащи и сопроводили нас в огромный зал. Они подвели нас к столу и торопливо добавили тарелку для меня, извинившись за неудобство. Я покрылась румянцем, прекрасно понимая, что это не их вина. Первого герцога Вестланда принимали здесь как почетного гостя.

Наш столик располагался в задней части бального зала, и я быстро заметила вход, используемый слугами. Его украшала пара больших статуй. Угол одной из них был погружен в тень. Из скрытого угла открывался хороший обзор на помост, где должна была сидеть королевская семья. Я кивнула Теодору и указала на статую.

– Можно отменить проклятие оттуда, – прошептала я ему в ответ на вопросительный взгляд.