Полковник внешней разведки Гордиевский Олег Антонович. Стал работать против советской разведки с 1974 года, будучи сотрудником резидентуры внешней разведки СССР в Дании. Передал СИС сведения о планах терактов и готовящейся политической кампании по обвинению США в нарушении прав человека.

В 1980 году был отозван в Москву. Ему поручили подготовить документы по истории операций ПГУ в Англии, скандинавских странах и австралийско-азиатском регионе, что дало ему возможность работать с секретными архивами ПГУ. Во время визита Горбачёва в Великобританию в 1984 году лично поставлял ему разведданные. Еще раньше их получала Маргарет Тэтчер. В 1985 году его выдал Эймс. Будучи в Москве, под строжайшим наблюдением проверявших его органов, Гордиевский ухитрился сбежать во время утренней пробежки — в трусах и с целлофановым пакетом в руках. Живет в Лондоне…

Сотрудник легальной резидентуры внешней разведки майор Станислав Александрович Левченко, перебежчик, Япония, октябрь 1979 года, Америка.

С 1975 года был в резидентуре КГБ в Токио. Работал до 1979 года, когда его отозвали в Москву. Он остался в Японии, а потом перебрался в США. Сдал агентуру КГБ в Японии. В 1981 году в СССР его приговорили к расстрелу. Левченко выпустил несколько книг в США и сегодня работает на американскую газету «Новое русское слово».

Сотрудник 8-го Главного управления КГБ майор Виктор Иванович Шеймов. С 1971 года работал в одном из самых секретных управлений КГБ, занимавшемся шифровальными системами разведки и контрразведки. В 1979 году в Варшаве вышел на контакт с агентами ЦРУ. И в 1980 году его вывезли в США. Москва искала его пять лет, считая, что Шеймов пропал без вести. Лишь в 1985 году стало известно, что он бежал на Запад. Все эти пять лет системы шифрования в КГБ не менялись, и о них знали в ЦРУ. Шеймов жил в Вашингтоне, его наградили медалью.

Сотрудник нелегальной линии легальной резидентуры внешней разведки майор Владимир Андреевич Кузичкин. В 1977 году стал работать нелегалом в Тегеране. В 1982 году, накануне приезда комиссии из ПГУ, вдруг не обнаружил секретных документов в своём сейфе, испугался и решил бежать на Запад. Политическое убежище ему предоставили англичане. По наводке Кузичкина в Иране была разгромлена партия Тудэ, сотрудничавшая с КГБ. Кузичкин был приговорён в СССР к расстрелу. В 1986 году его пытались убить. Тогда же супруга Кузичкина, остававшаяся в СССР, получила от КГБ свидетельство о смерти мужа.

Но в 1988 году Кузичкин «воскрес». Он писал прошения о помиловании — Горбачёву, народным депутатам, а в 1991 году — Ельцину. Его прошения остались без ответа. В конце 1990 года Кузичкин написал книгу, которая не стала популярной на Западе.

Может, хватит?

Сынки партноменклатуры, мечтавшие об обеспеченной, шикарной жизни «Джеймсов Бондов» на Западе, легко и просто изменяли…

Что? Резун, который Суворов? Запутавшийся в финансовых документах и бабах?

Ну, это частность…

А в целом — Первое Главное Управление КГБ было… изначально гнилым.

— Товарищ Примаков, что вы можете мне посоветовать?

— Дык, товарищ… слушайте, я уже старый… ничего не боюсь! Вы правда — Лаврентий Павлович? Я понимаю, это звучит глупо…

— Евгений Максимович, мне самому трудно объяснить…

— Не надо ничего говорить… ёб твою мать… да это же… Лаврентий Павлович! Дорогой вы мой! Да мы же теперь… извини. Я плачу… плачу. Ничего… Так. Докладываю.

Напихали засранцы из ЦК в ПГУ сынков! Ничего.

Мы их всех — через мясорубку в Лефортово пропустим! А заебись! — кто не виноват, те — поймут и простят… Остальных же — немедля в подвал.

Далее.

С жидами — будем дружить. Нахрен нам арабцы?

Сколь на них денег ни трать — арабцы не вояки!

Деньги? Не надо! Да мы сами в страну денег подгоним…

— Евгений Максимович! Вы готовы встать во главе Службы Внешней Разведки?

— Серьёзно? Понял. Не дурак. Мои требования.

Первое. Четкое задание — определитесь, кто наш враг, а кто друг — мы уж сами определим.

Второе.

Бюджет. Сколько мы можем тратить на себя… Остальные деньги — отправим в Союз.

Третье. Чтобы никто в мою епархию не лез…

— Евгений Максимович! А ты… Можешь Буша, к примеру, уконтропупить?

— Говно вопрос. Можно политическими методами — есть у нас на примете одна практикантка в Белом доме, по имени Моника…

Можно и силовым методом — есть у нас один борец за права… не помню чего, но полный псих, и стреляет хорошо.

— А если…

— И это можно! Лаврентий Павлович, дорогой вы мой… да вы только скажите! Завтра же товарищ Кустов[98]у вас под окном серенады петь будет.

Там же, чуть позже…

Советник Президента РСФСР товарищ Павлов взял в руки красный карандаш «Самоцвет» и машинально, но внимательно, как всё, что он делал, посмотрел на коробку…

На ней была изображена условная Африка, по которой верхом на большой черепахе с круглыми очками на лбу ехал весёлый рыжий львёнок…

Хорошая, добрая картинка… В его время оформление канцелярских товаров было куда как строже…

Берия на секунду прикрыл глаза и вспомнил огромный магазин, через улицу от Лубянки… Сколько там было хороших и добрых игрушек!

Мир, в который он попал, был как-то теплее, человечней, уютней, чем времена, когда по обледеневшим московским улицам раздавалась мерная поступь железных батальонов пролетариата — как образно писал Вождь…

Но этот мир, яркий, весёлый, — был куда более уязвим и беззащитен, чем мир конца сороковых…

Тогда люди, вынесшие на плечах ужасную войну, страшней которой не было со времен Батыева разорения — и готовые взвалить на плечи страшную громаду тяжёлого труда, — были куда как собранней, ответственней, взрослее… Причём все!

Да любой пионер из 1951 года дал бы такой отпор господам демократам — мало бы им не показалось.

А здесь, вроде и взрослые люди… Откуда же этот их инфантилизм? Эта несерьёзность? Будто бы всё игра, будто бы не всерьёз… Поджечь собственный дом и радостно хлопать в ладоши, радуясь огоньку!

Когда, как это произошло?

Не в начале ли шестидесятых? Когда основательный, солидный, на века сталинский стиль сменился чем-то жидким, тощим, тщедушным…

Кто стал размывать основы? Да те, кто был детьми прикормленных, ручных властителей дум. Тех, кому дали огромные по тем временам квартиры, дачи, «Победы» — только творите! Воспитывайте советских детей!

А они и своих-то детей воспитать не сумели… МИХАЛКОВЫ хреновы, князья рыбинские…

А эта молодая поросль, подобная плесени, бурно попёршая в рост на хрущёвском дерьме — евтушенки и вознесенские, аксёновы и гладилины, максимовы и кузнецовы!