В последний момент я передумал и не поехал. Если переговоры пройдут успешно, подумал я, вдруг мне придется переехать в Рим? Честно говоря, мне бы не хотелось расставаться с детьми на пять дней в неделю. Пока ты не уехала, у Лючии, Даниэле и Луки практически не было отца. Теперь, к моему и их счастью, отец у них есть. Я не собираюсь повторять ошибки прошлого. Впервые я открываю для себя, что значит быть действительно любимым своими детьми. И знаю, что этим я обязан тебе.

Я рад, что ты не нашла мое последнее письмо. Это было скверное письмо, не стоило его читать. Если вдруг ты его найдешь, прошу тебя как о личном одолжении: порви его, не читая.

Я только что узнал из газет о кончине Раймондо Теодоли. Глубоко сочувствую тебе. Этим утром я прочел письма Мортимера, которые ты хранишь в ящике письменного стола. Нехорошо читать чужие письма, я знаю, но ты столько раз меня прощала, прошу тебя, прости и на этот раз. Поверь, мною двигало не праздное любопытство, а отчаяние, попытка понять. Я люблю тебя больше, чем ты можешь себе представить.

В последние дни я несколько раз собирался тебе позвонить и не сделал этого только потому, что ты мне запретила.

Обними за меня нашего малыша.

АНДРЕА

Лука не желал расставаться с ней ни на минуту. Он держал ее за руку, когда они шли на пляж, и не входил в воду, если мама оставалась на берегу. Он спал рядом с ней на большой кровати и следовал за ней повсюду, даже в ванную.

– Ты делай, что тебе надо, а я тут постою и подожду тебя, – говорил он ей.

– Слушай, я же не сбегу, – пыталась убедить его Пенелопа, прекрасно понимая, что это напрасный труд: только держась за нее, Лука обретал уверенность, что она не покинет его на этот раз.

Занятия в школах закончились, на пляже было многолюдно. Пенелопа повстречалась с давними подругами.

У них у всех уже были свои дети. Чтобы умерить их любопытство, она говорила, что Лючия и Даниэле уже выросли и у них есть на лето занятия поинтереснее, чем торчать в Чезенатико, а Андреа очень занят и присоединится к ней, только когда получит отпуск. Ну а что касается Ирены и ее отца, она ждет их прибытия со дня на день. Но сколько бы они ни старалась заглушить разговоры, сплетни распространялись со скоростью лесного пожара, потому что в самих словах и в поведении Пенелопы ее друзья улавливали нечто необычное.

В один прекрасный день синьорина Леонида решила поговорить с ней напрямую.

Пенелопа лежала под зонтиком. Лука со своими сверстниками играл в шарики у ее ног. Учительница музыки подошла к ней и угостила нанизанными на палочку засахаренными фруктами.

– Спасибо вам большое. Можно я оставлю их на потом? – поблагодарила Пенелопа, не имевшая ни малейшего желания даже пробовать эту приторную, застревающую в зубах тянучку. В последнее время она вообще испытывала непривычное для себя отвращение к сладостям, радовавшее ее чрезвычайно: это был верный способ сохранить хорошую фигуру.

– Я знаю тебя с пеленок. Ты всегда была веселой, жизнерадостной девочкой. А сейчас ты совершенно переменилась. Что произошло? – спросила пожилая синьорина, занимая место в соседнем шезлонге.

Пенелопа задумчиво посмотрела на нее. В голосе старухи слышалось неподдельное, почти материнское участие, а вовсе не желание посплетничать.

– Поверьте, я чувствую себя прекрасно, – заверила она старую учительницу. – Никогда в жизни мне не было так хорошо.

– Ты высохла как жердь. Я тебя никогда раньше не видела в таком состоянии.

Итак, догадалась наконец Пенелопа, местные жители беспокоятся о ее здоровье! Они думают, что она больна, и сетуют на ее скрытность, не дающую им возможности ей помочь.

– Тогда почему ты все время держишь при себе маленького Луку, словно боишься, что больше его не увидишь? – не отступала синьорина Леонида.

И тут раздался знакомый голос, спасший Пенелопу от неловкости.

– Вот вы где! – воскликнула Ирена с радостной улыбкой.

Ее мать и отец, держа в руках сабо, подошли к зонтику. Ирена цеплялась за руку Мими – и не потому, что нуждалась в поддержке. Она как будто боялась потерять его. На ней был закрытый купальник красивого золотисто-желтого цвета, подчеркивающий изящество поразительно сохранившейся фигуры. Отец вырядился на пляж в шорты «бермуды» всех цветов радуги.

Лука со всех ног бросился навстречу бабушке и дедушке.

– Что вы мне привезли? – потребовал он, обнимая обоих.

Пенелопа не слишком удивилась, увидев родителей вместе. Поднявшись с шезлонга, она поцеловала их, а ее мать тем временем уже нацепила самую светскую из своих улыбок, увидев рядом с дочерью синьорину Леониду. Обменявшись приветствиями, учительница музыки и Ирена немедленно погрузились в сладостное щебетанье. Лука вернулся к игре с друзьями, а Пенелопа отошла в сторонку с отцом.

– Как тебе удалось ее вернуть? – тут же спросила она.

– Ты мне сказала, где ее искать, и я сразу отправился за ней. Оказалось, что она только этого и ждет. Конечно, поначалу она взбрыкнула, как обычно. Я был так зол, что впервые в жизни поднял руку на женщину. Я дал ей пощечину. Одну-единственную, Пепе. Мы были в холле отеля. Постояльцы и служащие посмотрели на нас, как на марсиан. И знаешь, что сделала твоя мать? Схватившись за щеку, она улыбнулась всем вокруг и сказала: «Не обращайте внимания. Мой муж всегда был склонен к рукоприкладству. Но вы еще не видели меня в деле». С этими словами она отвесила мне такую оплеуху, что в ушах зазвенело. А потом добавила: «Это за то, что позволил мне сбежать с Оджиони. Он еще более невыносим, чем ты». Потом взяла меня за руку и говорит: «Живо отвези меня домой». Так все и случилось, и за это я должен благодарить тебя. Похоже, ей пришлось не слишком сладко с героем ее грез. Он из тех, кто думает только о работе, а для женщины с трудом выкраивает часок в своем деловом расписании.

Все это отец выложил Пенелопе с самым довольным видом. Ирена догнала их, попрощавшись со старинной подругой. На свою дочь она взглянула с несвойственной ей ранее нежностью.

– Ты прекрасно выглядишь, – ласково сказала Ирена. – А откуда взялся этот великолепный солитер? И почему ты носишь его на шее?

– Это подарок, – краснея ответила Пенелопа.

– Ну об этом я сама догадалась. От него?

– Да. Он…

– Андреа мне сказал. Мне очень жаль. Итак, все кончено, – и Ирена с нежностью погладила дочь по лицу.

Домой вернулись все вместе. Лука забрался в дедушкин автомобиль в поисках привезенных подарков, а Ирена и Пенелопа принялись хлопотать на кухне.

– А знаешь, твой муж изменился. И должна тебе сказать, изменился он к лучшему. Работает много, но он всегда много работал. Свободное время проводит со своей матерью. Я тоже зашла ее навестить и растрогалась прямо до слез. Ей сняли гипс с руки; так вот, представь, Андреа массирует ей руку, помогает делать упражнения, чтобы восстановить подвижность. Тебе тоже следовало бы ее навестить.