– Мы сможем.

Бром окинул поле решительным взглядом. Джессика приглядывалась к работе погрузчиков, к темным силуэтам рабочих, выделяющимся на фоне ярких огней. Они оба увидели шанс и среагировали, как части отлаженной машины.

Бром выпрыгнул на мощеное поле и рванул вперед. Джессика, собрав все силы, последовала за ним, подстегиваемая возбуждением и надеждой. Ее окутала плотная атмосфера Уаллаха IX; она бежала через поле, не отставая от Брома. Несколько мгновений спустя они уже прятались за разгруженным контейнером с материалами для Школы Матерей. Рядом стояли и другие емкости, готовые к погрузке.

Бром, очевидно, знал все тонкости о летном поле.

– Когда увидим просвет, мы перебежим последний участок и проникнем на борт. Я прослежу, когда грузчики покинут судно.

Джессика приготовилась. Она доверяла парню безусловно, но шансы оставались хрупкими и ненадежными, как тонкая ткань. Они подобрались к выходу грузового отсека и к трапу непосредственно перед двигателями. Бром бросился вперед и подвел Джессику к маленькому входному люку.

– Этот люк ведет в отсек оборудования. Там мы будем в безопасности. Но когда челнок окажется в брюхе лайнера, у нас появятся другие проблемы.

Джессика сейчас не думала о последствиях того, что Бром сбежит вместе с ней. Она устроит невероятный переполох в Бинэ Гессерит уже тем, что сама освободится, улетит из Школы Матерей. Ей никогда не вернуться назад.

Но она и не хотела этого. Орден пытался ее убить, и теперь она просто вынуждена бежать. Интересно, отправилась ли уже Ксора по своему новому назначению, чтобы стать новой леди Каладана?

Если им удастся улететь и попасть на борт лайнера на орбите, то следующие действия они обдумают уже там.

Они протиснулись в небольшое заставленное оборудованием помещение, пропахшее металлом и машинным маслом, и нашли в темном углу место, где оказалось можно сесть. Невероятно уставшая, Джессика привалилась головой к кронштейну и забылась в трансе.

Вдруг в отсеке вспыхнул свет, и женский голос воскликнул:

– Беглецы! Именно там, где вы и сказали, Преподобная Мать Мохайем.

Джессика прищурилась от яркого света. Бром вскочил, готовый драться. В освещенном проходе стояли несколько человек. Впереди две женщины, одетые в темные накидки, остальные толпились за их спинами. С упавшим сердцем Джессика узнала свою старую наставницу и Верховную Мать.

Мохайем выступила вперед, на губах ее играла жесткая улыбка.

– Ты не подумала, что я смогу точно предсказать, куда ты пойдешь, Джессика?

Когда глаза ослеплены сиянием яркого блестящего предмета, мы не видим его теневой изнанки.

Экстравагантное имперское празднество вот-вот должно было начаться.

Шаддам посмотрел на Императрицу и поднял руку.

– Несмотря на все усилия моих министров по протоколу, ты, моя дорогая, затмишь на этом шоу все и всех. Но в такой день я не могу допустить, чтобы публика отвлекалась от главного содержания празднества!

Парадное платье Императрицы являло глазу сочетание оборок и лент, ярких тканей и прозрачных кружев. В темных волосах Арикаты виднелись заколки с камнями су и хагальскими изумрудами, переплетенными платиновыми цепочками. Но главным сокровищем являлась ее несравненная улыбка.

– Ты тоже выглядишь весьма внушительно, мой дорогой супруг.

Она коснулась полированных пуговиц его мундира и провела рукой по груди мужа, по золотому шитью воротника, бантам, лентам и орденам.

– Мы сделаем это вместе, моя Императрица. – Они рука об руку двинулись по широкому коридору императорского дворца. – Сначала я хотел, чтобы это торжество привлекло как можно больше внимания, но ты добавила штрихи, о которых долго не перестанут говорить… несмотря на дополнительные расходы.

Он нахмурился, но только на мгновение. Ариката никогда не раздражала, но всегда успокаивала его.

Императрица вела мужа мимо стоявших навытяжку гвардейцев и одетых в форму придворных и, склонившись к его уху, негромко говорила:

– Есть много способов, мой дорогой супруг, измерить затраты и приобретения. Подожди, пока не получишь доказательства лояльности твоих новых аристократов, потратив на это всего несколько лишних соляриев.

– Это миллионы соляриев, дорогая, а не несколько.

Они вышли на обширный открытый балкон, откуда открывался вид на рокочущую толпу, собравшуюся перед крылом Шествий. Но Шаддаму не терпелось дождаться сюрприза.

Расстроенный непрестанными жалобами неисправимых аристократов и торговцев на дополнительный налог на специю, Император запланировал зрелище, которое все должны запомнить надолго. Ландсраад, а в особенности Раджив Лондин настаивали на немедленной отмене налога, так как потери, связанные с катастрофой на Оторио, давно покрыты, но бухгалтеры-ментаты Шаддама обнаруживали все новые и новые издержки, которые требовали расходов из средств императорской казны.

Сегодня Император представит доказательства успешности и процветания Империи, продемонстрировав народу месячный доход от дополнительного налога в грузе звонкой монеты. Так на древней земле показывали людям галеоны, груженые золотом. Блеск его поразит население Кайтэйна, а Шаддам явит свою милость с дополнительным сюрпризом – благодаря Императрице…

Двигаясь неторопливо и грациозно, чета вышла на балкон крыла Шествий, обширного, как посадочное поле небольшого космопорта. По поданному знаку толпа разразилась громкими приветствиями, завидев на балконе маленькие фигурки императорской четы.

В небо взметнулись гигантские струи, и Шаддам порадовался успехам своих инженеров-гидрологов. Сегодняшнее событие едва не пришлось отложить из-за возникших в механизмах фонтанов и в проводке для иллюминации неполадок, но к счастью, все неисправности удалось устранить, и теперь шоу разворачивалось именно так, как он надеялся. На воде проявится образ императора – благодетеля народа.

Стоя на балконе, Шаддам улыбался и приветственно махал рукой народу, тихо сказав при этом Арикате:

– Здесь не хватает Хасимира. Жаль, что я преждевременно отослал его.

– Он сделал свой выбор, мой дорогой, да ты и сам знаешь, что он не любитель публичных мероприятий. Он больше склонен к приватности и уединению.

Конечно, у Фенринга всегда имелись неотложные дела на Арракисе, но он так и не согласился с решением Шаддама устроить сегодняшнее празднество, считая его демонстрацией алчности и жадности, а не богатства и процветания. Граф находился в минорном настроении, потеряв целое состояние на вложении в рыбную промышленность Каладана.

В конце концов Шаддам отругал графа:

– Ты мой министр по делам специи на Арракисе. Я не вполне убежден в том, что тебе удалось уничтожить разбойников, ворующих мою специю. Езжай и найди их. Между прочим, у тебя нет никакого делового интереса во вложениях в рыбу!

Граф Фенринг отбыл на Арракис, не дождавшись великого праздника. Но тем не менее Шаддам жалел, что друга здесь нет и некому поддержать его.

Напряжение в толпе нарастало. Шаддам подошел к микрофону громкоговорителя, установленного на балконе. Толпа взревела, раздались шумные рукоплескания. Впереди сидели представители вновь выдвинувшихся благородных семейств. Так Император вознаградил верных сторонников.

Между людьми в толпе перемещались одетые в форму сардаукары, выказывая беспощадную силу, следя за порядком и обеспечивая безопасность. Едва заметным движением пальцев Шаддам подал знак поднять тщательно охраняемый корабль с сокровищами из ангара в небо и направить его к императорскому дворцу. Настало время начинать