Теперь она колебалась, словно ожидала, что я заговорю, но смертельный холод пробирал меня до костей, я был парализован и нем.

Тогда она продолжила:

– Я солгала насчет своего имени. На самом деле, никто не зовет меня Мадлен. Меня обычно зовут Белла. Это мое второе имя. Полагаю, я была Беллой с момента смерти моей матери… очевидно, ты уже понял, что это я жила с Люси, когда вы были… когда ты был с ней. Мы с ней снимали квартиру. Я – Белла. – Она испытующе взглянула на меня. – Люси называет меня Беллой, как и все остальные. Я использую свое первое имя только для статей и для книги, но только отец зовет меня Мадлен, когда обращается ко мне. А теперь и ты.

Она снова помедлила.

– Ты понимаешь… ты знаешь, что Люси была больна? Из-за тебя. Из-за твоего поведения. – Внезапно ее ярость хлынула наружу – как будто чудовищное количество энергии, требовавшееся ей, чтобы подавлять ее истинные чувства, теперь наконец выплеснулось на свободу. – Ты причинил ей вред, гораздо больший, чем ты можешь даже предположить. Она, естественно, узнала о Селине и готова была простить тебе это; но потом появлялись другие. Боже, ты, вероятно, держал ее за полную дуру. А потом – когда она была совсем разбита – ты взял и написал ей письмо, хвастаясь тем, как ты трахался направо и налево.

– Я знаю, – у меня пересохло горло. – Я знаю, это…

– Нет. Ты. Не. Знаешь. – Она резко подалась вперед, и мне показалось, что она хочет ударить меня или ткнуть в лицо сигаретой. – Когда я вернулась, через день после того, как ты помогал ей переезжать, она была в полном отчаянии. Она не могла ходить на работу. Она почти не могла разговаривать. А потом ты сообщил ей, что не стоит беспокоиться, потому что – о! – все было гораздо хуже, чем она думала, и…

– Мне жаль, что…

– Дай мне закончить. После того, что случилось… того, что ты сделал с ней, моя сестра пережила нервный срыв. Ты ее буквально уничтожил. Именно ты сделал это с ней. Она не была глупой или одержимой собственницей, она не пыталась вторгаться в твою жизнь, она не просила тебя ничего менять ради нее. Возможно, с ней вообще все было бы в порядке, если бы ты только сказал ей правду. Но ты обращался с ней так, как будто она была – была ничем. Барахлом, которым ты просто пользовался. Джаспер, она заботилась о тебе. Она бы сделала для тебя все, что угодно. Никто не заслуживает того, чтобы с ним так обходились. Ни одна женщина. Ни один человек.

Чувство вины грызло меня изнутри, с корнем выламывало зубы.

Она отвела взгляд, затем посмотрела на часы. Когда она снова заговорила, голос снова слушался ее.

– Люси все мне о тебе рассказала. Она вообще очень много о тебе говорила. Она – так оно и было – она любила тебя. И не слепо, не безрассудно, не по-детски… Она думала, ты собираешься жениться на ней.

– Я никогда ей этого не говорил.

Мадлен проигнорировала мои слова.

– Нам пришла в голову эта мысль, когда она лечилась. Думаю, это началось как своего рода терапия для нее. Я тебя не знала и ненавидела.

– Я не понимаю… – Несмотря на шок, я чувствовал, как во мне закипает гнев. И у меня тоже были вопросы. – Ты хочешь сказать, что купила эту квартиру только для того, чтобы…

– Нет, конечно, нет Я купила эту квартиру, потому что это хорошее место: дешево для этого района, удачное вложение денег. Но, естественно, именно Люси сказала мне об этой квартире. Она сама ее чуть не купила. Я не смогла посмотреть ее заранее, потому что была в Штатах. Мне нужно было быстро что-то приобрести, и я положилась на ее слово. Не было смысла прочесывать Лондон, она уже сделала за меня всю работу. Моей сестре можно доверять. – Ее деловитый тон был не менее враждебным, чем открытый выплеск гнева, – клыки разжались, но за дело принялся яд. – А потом, когда я ее купила… это была такая блестящая возможность, жаль было упускать ее. Я обязана Люси за то, что она уберегла меня от замужества с тем мерзавцем в Буэнос-Айресе, когда я была моложе. Мне нужно было провести здесь несколько месяцев, чтобы сделать ремонт… и, знаешь, мы просто хотели посмотреть, как далеко сумеем зайти в этом деле с тобой, заставить тебя страдать. Это был проект, рассчитанный на лето. И мне нравилась мысль о том, чтобы причинить тебе боль. Правда, мы беспокоились, потому что Люси много рассказывала тебе про меня – что я работаю в газете, и так далее – но ты так и не догадался. Даже на балу, когда она настояла на том, чтобы прийти и посмотреть на тебя после того, как тот тип ударил тебя, – это, кстати, было ошибкой.

С меня было достаточно.

– Ты говоришь, что все это было… – я встал. И внезапно я наклонился над ней и закричал: – Ты сказала, что вы с ней развлекались таким образом. Ты спала со мной исключительно ради мести!

На секунду я увидел, как в ее глазах мелькнул страх, но потом она успокоилась и ответила на мою агрессию тихим, колючим сарказмом:

– Да. Игра, если хочешь. Слово месть звучит очень напыщенно, Джаспер, но да – полагаю, это точное определение, – она посмотрела мне прямо в глаза. – Мне нужно было где-то остановиться на время ремонта. Когда ты пригласил меня к себе после обеда, я подумала: ну, что же, отлично, я смогу по-настоящему позабавиться, развлечься.

Меня трясло.

Наступила тишина.

– Джаспер, мы рассчитывали, что все это будет гораздо быстрее – просто шутка, – никто не предполагал, что все обернется именно так, – она потянулась за очередной сигаретой. – Теперь уже наступает октябрь, и агенты по недвижимости с твоей улицы сдали мою квартиру со следующей недели. Вот и все. Теперь мне пора уезжать. Я и так задержалась дольше, чем планировала, – она встала. – У меня самолет.

Теперь мы стояли лицом к лицу в горькой пародии на пару, собирающуюся поцеловаться. Ее самообладание убивало меня. Мне хотелось ее ударить.

– Куда ты собираешься?

Она держалась прежнего тона:

– Я собираюсь в Нью-Йорк.

– В Нью-Йорк? Прямо сейчас? – Опустошение, произведенное в моей душе ее признаниями, было немыслимым, и я не был готов к тому, что положение может стать еще хуже. – Ты отправляешься в очередную поездку и решила рассказать мне все это дерьмо за две чертовых минуты до отъезда?

Она встретила мой гнев еще большим спокойствием, а в голосе ее звучала решимость:

– Нет, это не просто поездка. Нет, Джаспер. В действительности, правда в том, что… настоящая правда в том, что я выхожу замуж.

Я рассмеялся ей в лицо:

– Выходишь замуж?

– Да. Я выхожу замуж.

В первый раз за все время нашего знакомства ее лицо было просто искренним.

Загудел ее домофон.

– Черт. Это мое такси, – она шагнула в сторону, пересекла комнату и сняла трубку. – Вы приехали немного раньше, можете дать мне пять минут?

Потом она надела пальто.