Хоури нашла бы, что ответить, но все, что было у нее на языке, утонуло в голосе Вольевой, которая обратилась к ним по общему каналу со своего наблюдательного пункта, находившегося где-то в середине зала.

— В следующем упражнении особых правил нет, — сказала она. — Во всяком случае, таких, которые были бы вам известны. Ваша задача — оставаться в живых до тех пор, пока не будет дан отбой. Вот и все. Начинаем через десять секунд. Пока будет продолжаться это упражнение, я для вас недоступна и вопросов не принимаю.

Хоури выслушала все без особой тревоги. На Краю Неба тренировки без правил случались часто, да и в Оружейной — тоже. Смысл их заключался в том, что глубинная «изюминка» сценария была так замаскирована, что получалось как бы упражнение в состоянии дезориентации, хаоса, который может сопровождать провал операции.

Началась разминка. Вольева наблюдала за ними с высоты, а в это время из замаскированных люков на них поперли автоматические цели. Эти цели не представляли собой ничего особенного, во всяком случае, сначала. В начале игры скафандры пользовались относительной автономией в обнаружении и выборе целей. Они проделывали все это раньше, чем сидевшие в них люди, так что все, что оставалось на долю «владельцев», это принять решение об уничтожении «противника». Потом цели вдруг перестали быть пассивными, принялись палить в ответ, не так чтобы очень метко, но зато непрерывно наращивая темп и частоту огня, так что даже их бесприцельная пальба стала опасной. И сами цели стали мельче, проворнее и выскакивали из люков быстрее и чаще. Вслед за ростом угрозы скафандры женщин стали терять многие свои функциональные достоинства. На шестом или седьмом раунде их способность к автономным действиям заметно упала, сенсорные сети, которые каждый скафандр намотал на себя, рвались, так что бойцам приходилось все больше полагаться на собственное зрение. Но хотя трудность упражнения и росла, Хоури, которой уже приходилось видеть подобные сценарии, стала действовать хладнокровнее и расчетливее. Надо было лишь хорошо помнить, насколько сохранился запас функциональной пригодности скафандра. Ведь у них еще было оружие, энергия и умение летать.

На начальной стадии упражнения три женщины не поддерживали между собой связи — они настроились на то, чтобы выявить свои собственные умственные пределы. Это было для них чем-то вроде второго дыхания, или того состояния стабильности, которое наступает тогда, когда перейдены рубежи обычного напряжения. Войти в такое состояние было равнозначно вхождению в транс. Существовали определенные возможности концентрации, ресурсы сил, которые можно было ввести в действие, что-то вроде чтения мантр, позволяющего достигнуть состояния медитации. Все это никак не было делом желания — пожелал, и вот ты уже там! Скорее это походило на тяжелый подъем на какую-то почти недоступную высоту. Но когда ты ее одолел и, если надо, взобрался еще чуточку выше, ты вдруг обнаруживаешь, что твои движения стали более плавными, а недоступная высота уже не кажется тебе такой трудной и высокой. Но ты бы ее не покорил никогда, если бы не прибег к могучему ментальному напряжению!

Именно на подходе к такому состоянию Хоури почудилось, что она видит Мадемуазель.

Это не было отчетливое видение. Просто на периферии чувств возникло впечатление, что — мгновенно — мелькнуло некое тело, чуждое этому залу и что оно могло бы принадлежать Мадемуазель. Ощущение исчезло так же быстро, как и появилось.

Могла ли это быть она?

Хоури не видела Мадемуазель со времени инцидента в Оружейной. Последнее обращение Мадемуазель к Хоури было оскорбительнее, чем когда-либо. Случилось это после того, как Хоури помогла Вольевой прикончить орудие из Тайника. Мадемуазель тогда предупредила ее: оставаясь в Оружейной так долго, Хоури привлечет к себе внимание Похитителя Солнц. И в самом деле, в момент, когда Хоури захотела покинуть сферу мозга Оружейной, она ощутила, как Нечто бросилось к ней. Ей померещилось, что на нее несется непрерывно растущая Тень, но она ничего не ощутила, когда, как ей показалось, эта Тень обволокла ее. Было похоже, что в Тени вдруг образовалась дыра, и Хоури проскочила сквозь нее не пойманной. Впрочем, Хоури сомневалась, что все произошло именно так. Правда, весьма возможно, была куда хуже. Хоури крайне не хотелось рассматривать возможность того, что Тенью был Похититель Солнц, но полностью игнорировать ее было нельзя. А принять такое за данность — значило согласиться, что Похититель Солнц умудрился перенести в ее мозг еще больший кусок самого себя!

Знание даже того, что там уже находится небольшая частичка этой твари, занесенная туда «псами» Мадемуазель, и то была непомерным грузом для Хоури. Но эта частичка все же была под контролем. Мадемуазель могла сдерживать ее. Теперь же Хоури пришлось принять к сведению, что до нее сумела добраться куда большая часть Похитителя Солнц. И именно с тех пор ее покинула Мадемуазель, которой не было видно, пока бестелесный и почти невидимый призрак ее, которого, возможно, и вообще-то не было, не промелькнул перед глазами Хоури в боевом зале. Слабый фрагмент ее воображения. Нечто, что нормальный человек счел бы за игру света где-то за гранью поля зрения. Если это была она… Что могло это означать после столь долгого перерыва?

Кончилась первая фаза упражнений. Хоури, Суджика и Кжарваль проверили состояние скафандров. Не все их функции восстановились, кое-какие из них оказались утеряны надолго. Женщины поняли, что правила игры нынче будут другие.

— Что ж, — оценила их действия Вольева, — видала я результаты и похуже.

— Я бы приняла это за комплимент, — откликнулась Хоури, надеясь вызвать хотя бы смутные чувства товарищества, — но беда в том, что Илиа всегда подразумевает буквально то, что говорит.

— Значит, хоть одна из вас поняла правильно, — резко ответила Вольева, — но не бери в голову, Хоури. Особенно сейчас, когда дела принимают куда более серьезный оборот.

В дальнем конце зала начала открываться другая бронированная дверь. Из-за постоянно меняющегося освещения Хоури воспринимала происходящее как серию неподвижных сияющих кадров, изображающих различные стадии движения. Что-то такое валило из этих дверей: масса эллипсоидальных объектов, каждый длиной около метра, светлого металлического цвета, снабженный многочисленными придатками, торчащими винтовочными стволами и манипуляторами. Металлическую поверхность разнообразили щели и амбразуры.

Управляемая охрана. Хоури знала их — или очень похожих — еще по Краю Неба. Их прозвали волкодавами из-за ярости атак, а еще потому, что они всегда нападали стаями. Хотя на войне они использовались преимущественно для деморализации противника, Хоури хорошо знала, что они способны на многое и что ее скафандр отнюдь не гарантирует ей безопасность. Волкодавы созданы для устрашения, а не для разведки. Вооружены сравнительно легким оружием, но этого оружия много и действует оно синхронно. Стая волкодавов могла, например, сосредоточить, если это было стратегически оправданно, весь огонь на одном человеке. Именно единомыслие делало их такими страшными противниками.

Но было и еще кое-что. В массе выливающихся из ворот беспилотных волкодавов виднелось и несколько более крупных объектов, тоже из светлого металла, но не обладающих сферической симметрией волкодавов. Во вспышках ослепительных и непрерывно меняющих места источников света, Хоури показалось, что она узнала эти предметы. Тоже скафандры и вряд ли дружелюбно настроенные.