– Кто-то, кто желает вашей дружбы, – ответила Чира.

Васина улыбнулась, затем издала смешок, похожий на квохтанье довольной курицы.

– Все хотят моей дружбы. По большей части они наводят на меня скуку.

– Те, кто меня прислал, не наведут на вас скуку, – сказала Чира. – Но мне велено передать вам остальное только с глазу на глаз.

– Мы одни, – проговорила Васина. – Мои женщины – ничто, они лишь часть меня.

Очень приятным – почти сочувственным – тоном Чира возразила:

– У меня есть основания полагать, что это не так.

Васина нахмурилась и села, сбросив одеяло. Прислужницы вытащили столовые ножи и шагнули ближе.

– Кто так говорит? – вопросила она.

Чира выдержала ее взгляд и ничего не ответила.

Васина, помолчав мгновение, приказала:

– Обыщите ее.

И Чиру подвергли досмотру полостей тела – неприятному, но короткому. Он ничего не выявил, и Васина велела всем четырем прислужницам выйти из опочивальни. Те возмущенно запротестовали, но она рыкнула, и они ушли.

Оставшись наедине с Чирой, Васина, помолчав, сказала:

– Я различаю некоторое мерцание. Кто тебя перенес?

– Вам они незнакомы, госпожа. Это хорошие люди, которым нужна ваша помощь. Мы обитаем очень далеко во всех возможных смыслах.

Васина выслушала, помолчала – она вообще была неторопливой и томной в словах и в движениях, – затем усталым многострадальным тоном спросила:

– Что тебе надобно?

– Чтобы вы тайно познакомили меня с одним из придворных.

– Тут много придворных, детка, не могла бы ты сказать поточнее?

– Мне нужен придворный аптекарь, он же смотритель огорода, где растут лекарственные и пряные травы.

– Попробую угадать, – усмехнулась Васина. – Кому-то нужна калинджи. Это всегда калинджи.

Чира постаралась скрыть изумление и спросила:

– Кому еще нужна калинджи?

– Всем. Всем ведьмам, каких я встречала, особенно франкским, ибо на севере ничего не растет. Кирилл Аркадий – аптекарь – несказанно бы разбогател, коли бы ее продавал. Тогда он мог бы купить себе столько женских ласк, сколько пожелает.

– Он предпочитает натуральный обмен, – догадалась Чира.

– Ему кажется, так возвышенней, – ответила Васина со смешком.

– Я готова на обмен. Это будет просто.

– Ничего не бывает просто, голубушка.

Хотя Чира по прежним трем Нитям примерно знала, что будет дальше, она изобразила недоумение:

– Что непросто с Кириллом Аркадием?

– Он любит, чтобы ведьма, отдаваясь ему, творила магию – ничего особенного, любую мелкую волшбу. Так ему кажется, будто он приобщается к магическому миру. Смешно и нелепо.

Это была новость, поскольку в предыдущих Нитях Васина только предупреждала о различных грешках аптекаря, ни один из которых Чиру не испугал. Теперь возникло непреодолимое препятствие.

– Я не ведьма, – ответила Чира. – Такого я не могу.

Васина пожала плечами.

– Что ж, – сказала она, чуть помолчав. – Возможно, я смогу пойти к нему вместо тебя. Если ты пойдешь вместо меня кое-куда еще.

– Куда?

– Сегодня вечером меня ждут в государевой опочивальне, – ответила Васина.

Из материалов ЗАДРОТЦа Чира знала, что император – Алексей III Ангел – женат на Ефросинье Дукине Каматире, первостатейной альфа-сучке, которая мало что сама славилась распутством, еще и убирала любых женщин, покушавшихся на ее слабохарактерного мужа, тем более что сама рожала только дочерей. Слова Васины не слишком удивили Чиру, но ее смутило другое:

– Вы ему… разве… не родственница?

– Голубушка, – ответила Васина, – это императорский двор, мы все тут двоюродные. Думаешь, отчего мы так грыземся? Просто я бы хотела сегодня быть на ложе с другим, и мне надобно, чтобы кто-нибудь отвлек государя. И это должна быть женщина не из придворных, чтобы сумела скрыться, пока Ефросинья не вырвала ей глаза.

– Вас ждет император?

– Меня призвал его виночерпий, а значит, кто-то меня ждет. Но возможно, это его жена расставила мне ловушку.

– А.

– Да, – сказала Васина. – Если откроешь тот деревянный шкаф, ты найдешь в нем мои летние платья. Бери любое, кроме пурпурного. Я велю прислужницам умастить тебя благовониями и уложить тебе волосы, как у меня, а вот драгоценностей не доверю.

– Хорошо, – ответила Чира, жалея, что в учебную программу ЗАДРОТЦа не входил обязательный курс самозащиты от убийц.

– День проведешь здесь, чтобы ни у кого не путаться под ногами.

Чира выбрала самое скромное платье – по современным меркам они были неприлично яркие и все расшиты золотом, серебром, гранатами и бирюзой. Затем прислужницы (грубо и нехотя) принялись ее обряжать, пытаясь выпытать, кто она и откуда, пока Васина не велела им заткнуться. Следующие часов пять Чира провела в опочивальне одна, затем вернулась довольная собой Васина в сопровождении хихикающих прислужниц. В руке у нее был черный шелковый мешочек размером в полкулака.

– Это было нетрудно. Вот твои семена калинджи. – Она бросила Чире мешочек. – Привяжи к поясу, а лучше к запястью.

– Когда мне идти в опочивальню императора? – спросила Чира.

– Как стемнеет. За тобой придет евнух. Ты сегодня ела?

Когда Чира ответила, что нет, Васина отправила двух девушек за фруктами, орехами и сыром, чем еще укрепила их ненависть к гостье. Евнух некоторое время развлекал женщин скверной игрой на лютне, пока Васине не надоело и она не отослала его прочь. И, наконец, после захода солнца, Васина отправилась к своему любовнику.

– Не смейте ее обижать, – сказала она девушкам. – Если будете плохо себя вести, я прикажу генуэзцу из государевых застенков снять с вас кожу.

И Васина ушла, оставив Чиру с обозленными прислужницами. Все их попытки что-нибудь из нее вытянуть не увенчались успехом, и теперь девушки еле сдерживались, чтобы не сорвать с нее платье, как Золушкины сестры.

Довольно скоро пришел императорский евнух. Когда вместо Васины ему подвели Чиру, он сперва заморгал, потом вздохнул, закатил глаза, покачал головой и, наконец, скорбно сделал ей знак следовать за собой. Прислужницы остались очень довольны таким его обращением, а одна шепнула:

– Уж конечно, он ведет тебя прямиком на уготованную Васине смерть. Ха!

И она присовокупила греческое слово, не имеющее точного перевода, но в целом означающее женщину сомнительного поведения.

Евнух вел Чиру по лабиринту освещенных лампадами и факелами коридоров, лестниц, залов и дворов, так что она вскоре потеряла направление и не сумела реконструировать для нас свой путь («серая территория» на 3-D графике в ЗАДРОТЦКАБД), но наконец они оказались перед большими двустворчатыми дверями, окованными бронзой, которую украшала узорная золотая насечка. Евнух постучал по одной створке в определенном ритме, и двери тотчас распахнулись. Впереди была очень маленькая комнатка, озаренная свечами, с дверями направо и налево. (Мы знаем по старым планам, оцифрованным и улучшенным в ЗАДРОТЦКАБДе, что они вели в опочивальни императора и его супруги). Евнух, скорбно глянув на Чиру, буквально втолкнул ее в комнатку и повернулся спиной. Как только дверь начала закрываться, кто-то грубо схватил Чиру за плечо, и она почувствовала у своей сонной артерии холодное лезвие. Поскольку ее навыки самообороны были из категории «бежать, не драться», она застыла.