class="p1">Днем написал обращение матросов — участников штурма Зимнего и обороны Петрограда в 1919 году — к молодому поколению Краснознаменного Балтийского флота. Писал горячо, вспоминая дух и стиль тех лет… Вышло восемь больших страниц. Может быть, надо будет уточнить задачи в конце воззвания… А славная история у нашего Балтфлота!

…Гарнизонная воздушная, затем химическая тревога… Временами артиллерийская стрельба.

29 октября 1942 года.

Сероватый день. Более или менее сухо… С утра из Публичной библиотеки приволокли статистические таблицы за 25 лет и все октябрьские газеты…

Съезжаются товарищи писатели на совещание.

…Мне сообщили, что я получу строевое флотское звание.

Товарищ Лебедев рассказывал, что дана директива всем вузам перейти на нормальную четырех- или пятилетнюю учебу, так как нам нужны будут кадры после войны… Признак интересный, волнующий — уже идут меры послевоенного цикла. Увидим послевоенный мир!.. Хотим его, бьемся за него, придем к нему с победой!

Поехал в театр (висел на трамвае, как в детстве, хорошо!): там идет дело к премьере, но все устали, нервничают… С.К. бодра. Упорно достает вещь за вещью для спектакля. Вчера ей притащили (с затонувших катеров) мачты, фонари, зарядные ящики и пр., и пр.

…Большой обзор иностранной печати — о Сталинграде: «Триумф русской обороны», «Такие сражения определяют исход войн» и пр.

Если Сталинград продержится еще 4–5 недель — планы Гитлера будут окончательно похоронены!

Сейчас обратил внимание, что первый лозунг ЦК к 25-летней годовщине гласит так: «Да здравствует 25-я годовщина Великой Октябрьской социалистической революции, свергнувшей власть империалистов в нашей стране и провозгласившей мир между народами всего мира!» Мир между народами всего мира!.. Надо полагать, что этот лозунг не случайно стоит на первом месте в разгар войны.

Ночью артиллерийский огонь… Огонь зениток, слышен шум немецких самолетов…

30 октября 1942 года.

…В 9 часов иду в Политуправление. Проверил готовность к совещанию. Все, как всегда, надо делать самому…

Начали с некоторым запозданием. Из Политуправления КБФ пришли: член Военного совета товарищ Смирнов, товарищи Лебедев, Рыбаков и др. Связи с писателями крепче, людей уже знают, помогли февральское и мартовское совещания, наша работа. Атмосфера дружелюбная.

Краткое вступительное слово товарища Рыбакова. Мой доклад — об Октябрьских днях, о Балтфлоте, об участии писателей в войне: обзор их деятельности в КБФ. Говорил обобщенно, тепло, лишь вызывая писателей на беседу — без специальных литературных дискуссий, уточнений и пр.

Прения прошли живо… Были интересные выступления. В. Инбер прочла четвертую главу поэмы о Ленинграде… Тонко, хорошо… Сложный музыкальный, поэтический образ зимнего города!

Сегодня в 10 часов 20 минут была тревога, но мы не ушли в убежище и продолжали совещание… Где-то были сброшены бомбы. Фашисты, видимо, стараются подпортить нам праздник.

Ночью луна и частые лучи прожекторов… Ловят «юнкерсов». Усталость и бодрость.

31 октября 1942 года.

Немцы пробуют хоть с воздуха прорваться к городу… Утром опять тревога. Работаем, ноль внимания, — ПВО сделает свое дело.

Совещание идет в хорошем темпе, бодро, уверенно. Ряд хороших выступлений. Пронин говорил о Ладоге и о колоссальной работе там, — Ладога по грузообороту дает почти то же, что ленинградский торговый порт до войны!

Выступил начальник ПУ — товарищ Лебедев, говорил о балтийских традициях… Продуманно, обстоятельно. Указал на факты героизма, приведенные в моей книжке «Балтфлот дерется». По прочтении ее нашли людей, указанных в книжке, вспомнили их. Призывал писателей шире, смелее работать.

Мое заключительное слово — о вере в людей, в наши силы, кадры; о темах и задачах на зиму…

Позже был на совещании начальников соединений, командиров баз, замов, начальников отделов штаба и Политуправления. Комфлотом сообщил, что погиб дивизионный комиссар товарищ Раскин (авиационная катастрофа). Все встали.

…Такой поток дел, что не успеваю вести записи.

1 ноября 1942 года.

Теплая сырость… Голые деревья… Город каждый день другой, неповторимый. Зашивают досками укрытие памятника Суворову…

В Шлиссельбурге жесточайший ежедневный, от 12 до 1 часу дня, обстрел завода и поселка. Но люди работают, живут.

Был на первом просмотре спектакля «Раскинулось море широко». Впервые увидел всю композицию. В центре, безусловно, второй акт. (Во время последней ночной монтировки спектакля рядом разорвалась бомба — в театре вылетели стекла.)

У актеров ряд удач, хотя еще нет достаточного темпа и чеканки (в отдельных случаях). Блестящи танцы первого акта (Пельцер). Драматическая линия в сочетании с комедийной, безусловно, крепкая.

Опустился занавес. Неожиданно тут же, на сцене, товарищ Лебедев вручил мне орден Красной Звезды. Поздравления… Я рад…

В зале было несколько моряков: Герой Советского Союза Осипов, капитан 1 ранга Богданов и др. Им нравится. Завтра официальный просмотр. Будет человек сто пятьдесят… Актерам это на пользу — реакция зрителей.

Вечером, после просмотра спектакля, товарищеский ужин в нашем домике на Песочной. Было двадцать два человека. Все — в меру. Люди отдохнули, благодарили. «Мы как дома…» (Жизнь-то у всех сейчас покалеченная.) Шутили, читали стихи, произносили тосты… Мужчины ухаживали за тремя дамами…

Были: член Военного совета, товарищи из ПУ и вся писательская гвардия. Флот с писателями постепенно сдружился…

На литературном вечере 31 октября читали ряд хороших вещей (О. Берггольц и др.).

Мысли о новом спектакле.

Когда писать? Усталость. Я несколько выбился из ритма…

Артиллерия затихла. Авиация из-за сплошной мути не летает… Сталинград контратакует… Молодцы! Еще, еще усилия!

2 ноября 1942 года.