Потом была база. Множество новеньких типовых домиков, куча техники. По преимуществу ленд-лизовской, с нашего «либерти», но присутствовали и верные Т-80, БМП и БТР. А самое главное – «Зубр» встретили «аэрокобры», которых достали из трюмов целых пять десятков, и вот поставили на крыло и обучили пилотов. Здесь это настоящая вундервафля. Не повезло океанцам… Громадные склады, тонны и тонны боеприпасов, огромные цистерны для топлива… Короче, мы готовились воевать всерьёз, решив раз и навсегда преподать урок всем желающим покуситься на Русию. Внушало…

Люди, прибывшие с нами, испуганно крутили головой, подавленные масштабами увиденного, с ужасом косились на крутящие в небе фигуры высшего пилотажа истребители. Их решили оставить здесь. Такое желание высказал Пётр. Впрочем, ему всё равно пришлось лететь со мной в Метрополию. Два-шесть доставил меня и моих дам, кроме снохи, естественно, сюда. С нами улетели и девушки, освобождённые нами в пресловутом лагере кавалерийского генерала, запамятовал его имя. Да и слышал-το раз краем уха. И опять между нами не было проронено ни слова. Словно малые дети, играли в молчанку… Рарога увезли к Аллии. На беседу. А нас привезли сюда. Домой. Мой доклад совету будет завтра…

Гостиная. Осматриваюсь. Всё так, как было два года назад, когда я уезжал отсюда в Русию. Чисто. Чувствуется, что перед отлётом ко мне Володя тщательно прошёлся по всему дому с пылесосом и тряпкой. Подхожу к оружейному шкафу, законодательной принадлежности каждого русского дома, сгружаю с себя оружие, укладываю внутрь, предварительно разрядив и спрятав боеприпасы в соседнее отделение. Покончив с этим, разворачиваюсь к Аоре, протягиваю руку, и впервые за трое суток произношу:

– Ваш пистолет, баронесса.

Она дёргается от неожиданности, потом неумело отцепляет кобуру с моим подарком, протягивает мне. Наши пальцы случайно соприкасаются, и женщина отдёргивает руку как ужаленная… Заперев сейф, вешаю пустую разгрузку на вешалку, стоящую рядом. Броник сдан на склад. Его проверят и привезут завтра. Вроде всё. Устало сажусь на диван. Машу рукой:

– Ванна там, Юница. Вода включается так же, как и у меня в прежнем доме…

Девочка кивает, а я вытягиваю ноги. Всё-таки месяц отдыха… Надеюсь, приду в себя…

– Папа, а где мы будем спать?

Хм… Интересный вопрос.

– Хочешь себе собственную комнату?

Девочка счастливо улыбается:

– Очень!

– Значит, получишь.

Веду её в бывшую спальню сына. Та убрана, мебель сменена. Новенькая, ещё не использовавшаяся. На большой кровати – матрас и подушки в пластиковых пакетах, прикрытые сверху покрывалом. Белья, естественно, нет. Оно тут же, под одеялом. Тоже в пластике. Вскрываю, быстро застилаю койку. Точнее, пытаюсь. Меня довольно бесцеремонно отпихивают в сторону, и Аора ловко заканчивает процесс. Заглядывает в шкаф, находит футболку, явно Вовкину. Но – новую. Придирчиво смотрит на неё, крутя в руках. Юница восхищённо открывает рот, увидев напечатанную картинку – Дарта Вейдера с мечом в руках.

– Как красиво!

Баронесса хмурится, но, увы, больше ничего нет. На меня кидают сердитый взгляд. Отвечаю дочери:

– Я завтра, как освобожусь, отведу вас в магазин. Там всё и купим. А пока… – Беспомощно развожу руками.

Впрочем, для самой Аоры я тоже вряд ли что найду в доме… Выходим из комнаты, отведённой мной младшей дочери, идём к ванной. Вопреки опасению внутри полный комплект: шампуни, мыло, кремы и полотенца. Даже банные простыни. Имеется несколько новых банных халатов. Тут чувствуется рука Ирины. Сын, что ли, сообщил с базы? Вполне возможно. Ей от грудничка тяжело оторваться, но явно успела выкроить минутку. Или вообще с ним примчалась. Выхожу.

– Всё, дамы. Можете мыться.

Двери за мной закрываются, слышен щелчок защёлки, зашумела вода… Ну а я пока на кухню… Не дошёл. Дверь в гостиную открылась, и с воплем «Папка!» на мне повисает дочь. Она такая же, как и тогда, когда мы распрощались с ней и я уехал в Русию. Ничуть не изменилась. На мой невысказанный, но угаданный вопрос она, смеясь, отвечает:

– Клубника, пап!

И тащит меня на кухню, где громоздятся пакеты с продуктами. Открывает холодильник, показывает кучу готовых блюд в кастрюлях и контейнерах, треща без умолку:

– Вовка позвонил, сказал, что ты не один. Рада за тебя, пап. А где они?

– Да вот только-только перед тобой в ванной заперлись…

– Ой… – Ирина всплёскивает руками: – А я ей ночнушку принесла… И ещё кое-чего по мелочи. До завтра надеть… Брат размер сказал…

– Оставь здесь. Я передам. Она по-русски пока ни бум-бум.

– Ничего. У нас это быстро. Сколько девчонок привозили, все через месяц уже сороками трещали, не заткнёшь.

Улыбаюсь. Как же я соскучился по ним! И по сыну, и по дочери. Внезапно Ира вскакивает:

– Ой, прости, мне пора малую кормить. – Качнула полные груди, хвастаясь: – Видал, какие дойки вырастила?

– Ир, ты вообще…

Смеётся:

– Что естественно, то не безобразно. Передавай привет мачехе. Как зовут её, а то я не поняла?

– Аора. А дочку – Юница.

– Хм… Красивое имя. И у ней. И у ней. – Подмигивает и уносится вихрем, только хлопает дверь.

Открываю пакет, принесённый для баронессы. Три пластиковых пакета и… гхм… бюстгальтер… Как бы маловат не оказался…

Дверь ванной открывается. Выходит Юница в футболке, гордо тыкает пальчиком в картинку:

– Пап, мне идёт?

– Конечно, милая, тебе всё идёт.

Протягиваю подарок дочери женщине, наглухо укутанной в большой, кажется, мой халат.

– Дочь приходила. Передала.

Та медленно и аккуратно берёт пакет, стараясь не коснуться меня. Настороженно смотрит на меня – что я буду делать дальше.

– Там кухня. Ира постаралась, приготовила нам кучу всего. И продукты на первое время запасла. Надо только разогреть. Идёмте.

Веду их в кухню. Та – привычная нам, землянам, а не русам. Поэтому обе дамы удивлённо озираются, рассматривая непривычный дизайн. Открываю микроволновку, ставлю туда контейнер, кручу таймер. Печка мерно гудит. Мы молчим. Только Юница зачарованно наблюдает, как за стеклом медленно крутится пластиковый контейнер. Звонок таймера. Открываю дверцу, достаю при помощи варежек-прихваток контейнер, снимаю крышку – блюдо парит, и по всей кухне разносится вкусный запах плова. Надо же, помнит!.. Достаю вилки-ложки, режу хлеб из хлебницы, включаю чайник. Его мои дамы узнают. Показываю, где заварка в пакетиках, где сахар. Потому что всё в доме, как было при мне. Дети ничего не изменили, ни на йоту.

– Всё, девочки. Питайтесь. Теперь я мыться пойду. – Спохватываюсь, подзываю к себе Юницу, подвожу к двери, указываю на туалет, шепчу в ушко: – Если куда надо – это там. Поняла?