– Я не люблю свое тело! – выпалила Дейзи и замолчала.

– Я это вижу. Но даже если вы хотите предать и свое собственное тело, и свою жизнь, – Лия сделала паузу, – вы не должны доставлять неприятности другим. Я ехала очень медленно, но если бы кто-то другой спешил и сбил вас? Что было бы тогда?

Дейзи снова покраснела.

– Я понимаю, поверьте, я думала об этом.

– Тогда пострадали бы не только вы.

Дейзи хотела, чтобы Лия замолчала.

– Человек, которого я люблю, оставил меня, – проговорила она, наклоняясь и пряча лицо в ладонях. – Он ушел к другой женщине, и она беременна. Теперь вы понимаете?

Она рассказала Лии все: о тех годах, когда Алекс, можно сказать, спас ее, о том, как она любила его, о страстном желании иметь ребенка, о посещении клиники и о том, как Алекс бросил ее.

Закончив, Дейзи почувствовала, что, наконец, сделала то, что хотела сделать. Рассказать все незнакомому человеку равносильно тому, как если бы она напилась до беспамятства или бросилась с моста.

– Значит, вы хотите заставить Алекса пожалеть, что он бросил вас? И поэтому кидаетесь под машину?

– Нет… – Она не настолько глупа, чтобы желать такого. – Я просто хотела избавиться от той муки, которую ощущаю каждую секунду.

– И наказать его, убив себя?

– Дайте мне делать то, что я хочу!

– Вы и так это делаете.

– Нет, – защищалась Дейзи. – Человеку необходимо дать выход своим чувствам, когда ему больно, вот и все.

– Это как раз не помогает, – сказала Лия.

Господи, откуда она все знает? Или она считает себя экспертом в области человеческих чувств? Дейзи сердилась на себя за то, что она такая неудачница, и ненавидела Лию за то, что та на все имеет ответ. Она только что заставила Дейзи раскрыть свое сердце и тут же набросилась на нее.

Лия не спешила что-то объяснять. Она сделала несколько неторопливых глотков малинового чая. Время тянулось в молчании, две минуты, три. Тишину нарушали только раздававшиеся в ресепшен звонки, и чей-то голос говорил: «Хэлло, «Клауд-Хилл-спа», чем могу помочь?»

– Если уж мы заговорили об этом, то должна вам сказать, что я эксперт по человеческой боли, – мягко произнесла Лия. – К сожалению, – добавила она. – Видите ли, у меня умер сын.

У Дейзи сжалось все внутри.

– Я не знала, что у вас был сын, – прошептала она, вспомнив, как они с Мэри обсуждали, что Лия развелась и никаких проблем в ее жизни нет. Разве что потеряла деньги.

– Его больше нет, – просто сказала Лия. – Я мать, которая лишена того, что делает ее матерью.

Впервые Дейзи устыдилась своего поведения. Ее надежды иметь дочь или сына не оправдались, но у нее не было реального ребенка, который умер. Человек, которому ты дала жизнь, умер, и это хуже, намного хуже, чем погибшая мечта.

Про нее даже нельзя сказать, что ее мечта иметь ребенка погибла. Все же надежда есть. Она может встретить Мистера Совершенство и испытать счастье и забеременеть после всех пролитых слез. Но сын Лии не оживет никогда. Никогда.

– Что с ним случилось? – осторожно спросила она.

– Я не люблю говорить об этом, – сказала Лия.

– Простите.

– Ничего. Я не люблю говорить о смерти Этана, но не о нем самом. Горе разъедает душу, а разговоры, говорят, помогают.

– Я не могу избавиться от воспоминаний…

– Воспоминания – это то, что приходит время от времени, – сказала Лия. – Я же думаю о своем сыне постоянно. Он со мной, и это не воспоминание. – Она прикоснулась к нитке аметистовых бус на шее. – Он купил это для меня, и я храню их и не снимаю с тех пор, как он умер. Они дают мне ощущение покоя.

– Разве это возможно? – удивленно воскликнула Дейзи.

– Это особый род покоя, – продолжала Лия. – Смирение, которое приходит вместе с осознанием того, что, сколько бы ты ни рыдала, просыпаясь по ночам, ты не силах изменить того, что случилось. Смирение. Вы учитесь жить с этим. – Она криво усмехнулась. – Никто не придумал ничего другого…

– Простите.

– Ему сейчас было бы тридцать три. Он понравился бы вам, Дейзи, высокий, красивый… Возможно, я пристрастна, – улыбнулась она, – но я думаю, что он был красивым. Девушки на него засматривались, поэтому, должно быть, я не ошибаюсь. Веселый, умный, добрый. А как он любил своего пса! Наверное, я говорю сейчас как безумная мать, да? Но как хотите, а для меня он был само совершенство. Он любил рисковать, это было чертой его характера. Все экстремальные виды спорта – хели-скиинг,[17]абсейлинг,[18]подъемы на Юту – все, что пробуждает чувство опасности и заставляет кровь бежать быстрее по жилам. И еще мотоциклы, – добавила она. – Это и убило его. Мотоцикл…

– Как вы пережили это? – Дейзи просто не могла себе представить, как человек может жить после такой потери. Она бы не выдержала, это точно.

– Мне пришлось научиться жить заново, – вздохнула Лия. – Я смотрела на себя, и мне не нравилось то, что я вижу. Единственная радость моей жизни, кроме моего мужа Сола, был

Этан, и он ушел. Я хотела свести счеты с жизнью, но так и не решилась проглотить таблетки.

Дейзи молча слушала.

– Первые два года я просто выживала, – продолжала Лия. – Мой брак распался. Это часто случается, когда родители теряют своего ребенка. Потом я стала работать в группе, помогавшей людям осознать всю важность одной деликатной темы – я имею в виду донорские органы, необходимые для спасения других людей. Это серьезная проблема. Ведь люди не думают о том, что происходит с их органами, когда они умирают. Это не тема для разговоров за домашним столом.

Участие в этой благотворительной организации помогло мне, я почувствовала, что и сама вношу посильную лепту, но этого было недостаточно. Я была похожа… – она замолчала, пытаясь найти подходящее слово, – на наркомана, который завязал, но от этого не перестал быть наркоманом. Вы понимаете, я говорю о той пустоте, которая образовалась после потери…

Дейзи кивнула.

– Я вроде бы и вернулась к жизни, но на самом деле внутри все было мертво… Так несправедливо, – вздохнула она, – когда мать хоронит свое дитя.

– Простите, – прошептала Дейзи. – Мне так стыдно, я думала, что со мной произошло самое худшее, а оказывается, это не так. По сравнению с тем, что случилось с вами…

– Бесплодие тоже большое горе, – вздохнула Лия. – Как бы вы ни старались, быстро этого не поправить. Когда у женщины случается выкидыш, ее успокаивают, говоря, что она сможет родить другого. Как будто бы новый ребенок может заставить забыть того, которого вы потеряли. А вы, Дейзи, страдаете по тому ребенку, которого не можете зачать. Мне это понятно. Но вы не должны настраивать себя так, будто для вас все кончено. Если даже вы навсегда расстались с Алексом, то кто вам сказал, что у вас никогда не может быть детей? А если даже вы не сможете зачать, то, что вам помешает усыновить ребенка? Разве вы будете любить его меньше, чем своего собственного?