пальцем, а затем прыгнула вперед и перешла в свою черно-серую форму Волка, заставив своего брата Грейсона завыть, когда он кинулся к ней.

— Эй! Ты не можешь использовать свой Орден, если я не могу, — огрызнулся Хэдли, но Афина уже убежала. Он выругался и побежал дальше, похоже, ему очень хотелось использовать свою скорость, но он был достаточно упрям, чтобы придерживаться правил, даже если они ставили его в невыгодное положение.

Я снял рюкзак с плеч и бросил его Софии, когда она села обратно на Тайлера.

— Ты собираешься сдвинуться? — спросила она, улыбка озарила ее и заставила буквально светиться.

Это решение делало ее счастливой, и этого было достаточно, чтобы закрепить его, когда я сдвинулся во время бега, позволяя своей одежде разорваться в клочья. Мои четыре копыта ударились о землю, и с моих губ сорвался рёв, похожий на боевой клич, которому вторили София и Тайлер, когда я рванулся вперед и вырвался вперед.

Сиреневый блеск сыпался с моей гривы, ветер проносился надо мной и заставлял меня чувствовать себя живее, чем когда-либо. Смерть Дариуса заставила мое сердце оцепенеть, но сейчас я снова пробудился и искал нечто хорошее среди всей этой трагедии, хотя бы на мгновение.

По инстинкту я попытался расправить крылья, и скорбный вой вырвался из меня, когда я почувствовал пустоту, которую они должны были заполнить. Я помчался галопом, устремив взгляд на пушистые хвосты Афины и Грейсона впереди, и прибавил скорости.

Я был быстрее ветра, самым мощным жеребцом-Пегасом своего поколения, и я легко нагнал их, а вскоре обогнал и Тайлера.

Наш путь вперед преградила вереница Минотавров, все они были в своих измененных формах, рога у быков закручивались, а коровы мычали в небо. Я проскочил между ними, рассыпая блестки, а затем перепрыгнул через семью Тевмесских Лис-перевертышей.

Я лидировал в гонке, и когда мятежники рванули по каменистой земле, я заметил вдалеке проблеск солнечного света, пляшущий на море.

Крылья Тори были огненным маяком, прочерчивающим небо огненными угольками, отмечая наш путь и указывая всем, кто идет впереди нас. Было так приятно наконец-то что-то делать, предпринимать какие-то действия, пусть даже такие простые, как поиск убежища для всех. Это было гораздо приятнее, чем сидеть в руинах и ждать, пока мой отец найдет нас.

Земля подрагивала от того, что мы все на скорости перемещались по ней, и чувство надежды среди нас было таким, какого я не ощущал с момента битвы.

Волки Оскура завыли, вздымая к небу реку меха и острых зубов, и я помчался прямо на них, пробираясь сквозь их ряды и зарабатывая себе несколько укусов за лодыжки.

Инстинкт улететь от их челюстей заставил меня споткнуться, и Тайлер едва не врезался в меня, прежде чем я выпрямился, жар разлился по моей шее, и меня охватил стыд. Теперь я был всего лишь бескрылой лошадью. Я даже не знал, как называется лошадь, у которой есть рог и нет крыльев. Я никогда не слышал о таком.

Я смотрел в небо, желая присоединиться к другим летающим Орденам, которые кружились в воздухе то в одну, то в другую сторону. Это было мое самое любимое место в мире, а теперь я смогу испытать его только воочию. Я больше никогда не буду махать крыльями и следовать за потоком ветра, и в этом была печаль, к которой я никогда не был готов.

Еще хуже было то, что я так долго скрывал свой Орден в поместье Лайонела, что упустил бесчисленное количество времени, когда мог бы летать. Теперь он отнял у меня то, что делало меня тем, кем я был, и это было чертовски несправедливо. Но это было меньшее из того, что он забрал. Я даже не мог по-настоящему пережить потерю мамы и брата. Я все ждал, что они появятся, войдут в ближайшую дверь и поприветствуют меня так, как всегда.

Но я никогда не смогу испытать этого снова. Они покинули нас. И я не представлял, как смогу жить дальше без них. Боль была слишком сильной и, казалось, становилась все острее, нежели притуплялась.

София и Тайлер сделали все возможное, чтобы утешить меня, но не было утешения в насильственной смерти, которую принес человек, родивший меня. Он отнял у меня все, что мог, и я остался с ненавистью, которая заполняла меня до краев и заставляла думать о счастье как о давно забытом воспоминании, которое никогда не всплывет.

Я заскулил, когда эта боль снова хлынула наружу, и теперь, когда она вырвалась на волю, ее невозможно было сдержать. Я взвился вверх, и мои копыта ударили по спине Волка Оскура, который вскрикнул и отпрыгнул с моего пути. Тайлер поскакал быстрее, чтобы не отстать, звук его копыт отражался от моих, он не отставал от меня с Софией на спине.

Я несся вперед, двигаясь так быстро, как только позволяли копыта, и сбивая с ног всех, кто осмеливался встать на моем пути. Я со скрежетом вгрызался зубами в ноги Волков, как они делали это со мной, и они расступались передо мной, чтобы я мог галопом прорваться по центру.

Огромная тень Штормового Дракона Данте пронеслась над головой, и вместе с ней налетел яростный ветер, прижавшись к нашим спинам и погнав наши ноги вперед еще быстрее. В воздухе повисла статика, потрескивающая от его чешуи, и от этого в моей крови забурлил адреналин.

Я двигался почти так же быстро, как летающие Ордена, мои копыта казались невесомыми, словно они могли оторвать меня от земли и запустить в небо. Но это был лишь мираж, потому что, когда мои лопатки сгибались в тоске по крыльям, никакой ветер не брал меня в свои объятия.

Я заскулил, и Тайлер отозвался эхом в знак поддержки моей тоски, а пальцы Софии коснулись моей спины, так как они держались рядом со мной.

Земля начала уклоняться под моими копытами, и мой взгляд остановился на сверкающем море за длинным песчаным пляжем.

Я одним из первых выбрался на пляж, запыхавшись, когда остановился и перешел обратно в форму фейри. София бросила мне одежду из своей сумки, и я натянул комбинезон, обув ноги в тапочки из листьев, которые совсем не казались прочными и выглядели как-то глупо. Но неважно.

Афина и Грейсон добежали до пляжа, остановились и ввязались в драку друг с другом, в результате чего песок разлетался во все стороны и бил меня по лицу. Я со вздохом повернулся, чтобы посмотреть на море, пока Тори Вега кружила внизу, чтобы устроиться