Потом к ним присоединились действующие сотрудники силовых ведомств. С одной стороны, им поручалось присматривать за экономикой (офицеров ФСБ прикомандировали к различным компаниям и фирмам). С другой — они сами увидели чудесные перспективы негласного сотрудничества с частным бизнесом, где платят совсем другие деньги. А бизнесмены оценили достоинства офицеров в качестве надежной «крыши». Иметь дело с МВД и ФСБ оказалось значительно выгоднее, чем с криминальными группировками.

В начале 1993 года заговорили о том, что дни Бориса Ельцина как президента сочтены и он, видимо, скоро уйдет. Возникло ощущение, что он утратил власть над страной и за пределами Кремля ему больше никто не подчиняется. Политики один за другим спешили дистанцироваться от президента, чтобы впоследствии доказать избирателям свою непричастность к непопулярной экономической политике. Так же стали поступать и местные начальники, и высший слой государственной администрации.

Большинству казалось, что, когда Ельцину в ближайшем будущем придется уйти, его сменит вице-президент Руцкой. Более проницательные люди видели, что на роль первого человека в стране с бóльшим основанием претендует председатель Верховного Совета Руслан Имранович Хасбулатов.

Между правительством и Верховным Советом развернулась настоящая война. Причем депутаты во главе с Хасбулатовым исходили из того, что настоящая власть в стране — это они. Символически переход к новой системе власти произошел, а практически государственный механизм не действовал.

А ведь годом раньше никому и в голову не могло прийти, что верный Руслан, которого Борис Николаевич сделал председателем Верховного Совета, пойдет против президента. Причины размолвок между ними были самые тривиальные: один обижался, что его недооценивают, обделяют вниманием, отодвигают в сторону. Другой подозрительно косился на слишком амбициозного и самостоятельного соратника.

Свою роль сыграло и окружение Ельцина, следившее за тем, чтобы никто не приобрел слишком большого влияния на президента. Сначала все вместе методично ябедничали на Бурбулиса. Когда он уступил свои позиции, переключились на Хасбулатова.

Властные инстинкты Хасбулатова в любом случае рано или поздно дали бы о себе знать, но Ельцин мог бы значительно дольше удерживать его под своим контролем. Борис Николаевич сам упустил Хасбулатова, как и депутатский корпус в целом. Политик никогда не прощает унижения. А команда, которая окружала Ельцина, пыталась унизить Хасбулатова.

Сергей Филатов как-то сказал ему:

— Ну в чем проблема, Руслан Имранович? Снимите трубку прямой связи и поговорите с Борисом Николаевичем.

Хасбулатов в сердцах ответил:

— О чем вы говорите? Молчит аппарат — отключили!

Председателя Верховного Совета вычеркнули из списка тех, кто встречает и провожает президента. Обычно аппарат сообщал: Борис Николаевич улетает туда-то, проводы в такое-то время в правительственном аэропорту Внуково. И то же, когда он приезжает. Хасбулатову перестали звонить.

— Эти мелочи очень сильно задевают самолюбие, — говорил мне Филатов. — Начинаешь искать тайные причины, думать, кто за этим стоит. В основном ищут виновника в окружении. Но без ведома президента в Кремле едва ли что-то делается.

Если Ельцин олицетворял «антинародный режим», то Хасбулатов желал играть роль народного защитника от «преступных реформ». Профессор-экономист, он, похоже, был обижен, что президент выбрал Гайдара. Возможно, Хасбулатов втайне сам желал возглавить правительство и показать, как надо управлять страной.

Ельцин остерегался беседовать с Хасбулатовым один на один. В словесной эквилибристике он не мог соперничать с гибким Русланом Имрановичем и противостоять его хитроумной логике. Ельцин не умел так ловко управляться со словами, как Хасбулатов, и оставался в проигрыше.

— А что, действительно Хасбулатов в какой-то момент увидел себя первым человеком в стране? — спросил я Сергея Филатова.

— Конечно. Он критиковал экономические реформы и видел, что на местах его поддерживают. Его постоянно подталкивали к конфликту с правительством, говорили: почему вы не воспользуетесь своим правом? В конституции же было написано, что Съезд народных депутатов может принять к рассмотрению любой вопрос. Это давало право считать Съезд народных депутатов и Верховный Совет высшей властью в стране. И депутатам казалось естественным приструнить президента, я уже не говорю о министрах, председателе Центрального банка, генеральном прокуроре.

Хасбулатов пробивал пакет поправок к конституции, принятие которых ставило его вровень с президентом России. Он хотел, чтобы Верховный Совет мог отстранять от должности президентов республик, входящих в состав России, а председатель Верховного Совета получил право подписывать законы, если этого не делает президент.

Руслан Имранович стал со значением говорить:

— За ситуацию в стране отвечают два человека — президент и я.

Хасбулатова раздражало, что в нем не видели фигуру, равную Ельцину. И это было несправедливо, потому что Руслан Имранович, возможно, был самым талантливым политиком России. Но после Бориса Николаевича. Возможно, он и сам не сразу поверил, что сумеет загнать Ельцина в угол. Но шаг за шагом Хасбулатов переигрывал президентскую команду, допустившую непозволительное количество ошибок. Он научился командовать депутатами. Многие из них его не любили, но поддерживали, потому что он им был нужен в борьбе за выживание.

Ему только сильно вредила несдержанность на язык. Даже бывшего премьер-министра Англии, знаменитую Маргарет Тэтчер, Хасбулатов в порыве раздражения назвал «заезжей бабёшкой». Но Руслан Имранович гениально манипулировал Верховным Советом. Он чувствовал зал, знал, когда поставить вопрос на голосование, когда провести голосование, когда свернуть дискуссию, знал, как зажечь депутатов и как их успокоить.

У него было много рычагов влияния на депутатов: он давал квартиры, служебные кабинеты и отправлял в зарубежные командировки. Он лишил полномочий своих заместителей, не позволяя им и шагу ступить без его ведома, и вообще сконцентрировал всю власть у себя в руках.

Соратники рассказывали о нем удивительные вещи: «Иногда его охватывала мания преследования. Хасбулатов среди ночи вызывал машину, приезжал в парламент, где под защитой охраны, в собственном кабинете, досыпал ночь».

По прошествии времени трудно отличить слухи, рожденные недоброжелательным к нему отношением, от реальных фактов, но в его поведении были очевидные странности.

Борис Григорьевич Федоров, бывший вице-премьер и министр финансов, вспоминал, как они вдвоем ездили в Париж:

«Хасбулатов при этом никуда не выходит из гостиничного номера, лежит под одеялом в свитере и остроносых сапогах (почти ковбойских) и непрерывно курит трубку. В комнате нечем дышать, причем запах табака более чем подозрительный (это потом стали обсуждать, что он курил — табак или травку)…»