24 августа ведущим конструктором по теме ЛК и руководителем группы ведущих конструкторов темы был назначен В.А. Поляченко (приказ № 26). Ведущим конструктором по теме ИС вместо В.А. Поляченко был назначен А.Р. Казак.

3 сентября для выполнения работ по изделию Н4–02 («Протон-2») в военную часть 11284 (Байконур) сроком на три месяца была направлена бригада во главе с ведущим конструктором КБ-9 И.А. Домбровским (приказ № 28).

«Для обеспечения своевременной подготовки и проведения лётных испытаний тяжёлого ИСЗ “ Протон-1” № Н4–02 в составе изделия 8К82 № 209 назначить Лифшица М.И. техническим руководителем испытаний. Утвердить состав испытательной бригады согласно прилагаемому списку. Зам. Генерального конструкторах Барышеву В.М. — выделить бригаду работников во главе с ведущим инженером для участия в испытаниях по комплексу наземного оборудования технической и стартовой позиции», — говорилось в приказе № 34 от 15 октября 1965 года.

Ещё одно направление работ по космической тематике, которое коллектив ОКБ-52 осваивал в 1965 году, — орбитальная пилотируемая станция (ОПС), выводящаяся на орбиту при помощи УР-500К. Проектные работы по ОПС и пилотируемому перехватчику (ПП) начались по инициативе Владимира Николаевича Челомея: 10 ноября 1965 года вышло Распоряжение № 38 «Об установлении шифров разрабатываемых изделий “ОПС” и “ПП”» (С-1 и Д-1).

Параллельно разворачивались проектные работы по сверхтяжёлой ракете-носителю УР-700 и лунному кораблю для прямой посадки на Луну. В Филиале № 1 был выпущен приказ № 101 от 25 ноября. Во исполнение приказа MOM № 284 от 20 октября 1965 года для проработки возможности создания ракетно-космической системы УР-700 заместителям генерального и главного конструкторов было поручено в первом квартале 1966 года разработать предэскизный проект ракетной космической системы УР-700 в составе проектов ракеты-носителя и комплекса ЛК-3. Начальникам КБ Егорову и Ефремову к 30 ноября представить на утверждение план и график разработки аванпроекта.

26 ноября 1965 года во исполнение приказов Министерства общего машиностроения разработать и в мае 1966 года представить аванпроект ОПС для комплексной космической разведки и решения других военно-исследовательских, научно-прикладных и хозяйственных задач (шифр — ОПС), а также до февраля 1966 года согласовать ТТТ на разработку системы с Министерством обороны, был выпущен приказ № 41. В нём поручалось: «Зам. генерального конструктора т. Эйдису А.И. и ведущему конструктору т. Поляченко В.А. составить планы работ по системам “ОПС” и “ПП” и до 15 декабря с. г. представить на утверждение со сроками исполнения соответственно в апреле и мае…

Зам. генерального конструктора т. Эйдису А. И., главному инженеру т. Тавризову А.А. — обеспечить изготовление натурных макетов изделий “ОПС” и “ ПП” в сроки выпуска аванпроектов этих систем.

Назначить ведущим конструктором по темам “ОПС” и “ПП” т. Поляченко В. А., обязав возглавляемую им группу обеспечить координацию разработки этих систем, а также изготовления и стендовой отработки агрегатов и систем изделия “Л К”».

И вновь приказ по УР-500 и УР-500К — № 108 от 10 декабря 1965 года:

«Во исполнение приказа MOM СССР № 315 от 13 ноября 1965 года заместителю Генерального конструктора т. Эйдису А.И. и заместителю главного конструктора т. Карраск В.К. до 20 декабря 1965 г. представить согласованные с ОКБ-1 материалы по выбору типа доразгонной ракетной ступени (блок “А” или блок “Д”). Карраску проработать с ОКБ-1 и представить до 15 декабря 1965 г. согласованный план совместных работ по дальнейшему уточнению и завершению увязки ракеты-носителя УР-500Ки космического корабля 7К-Л1.

Составить график дооборудования МИКа для работ с УР-500К с учётом продолжения работ с изделиями УР-500 в двухступенчатом варианте с объектом “Протон”».

Это неполный перечень работ Генерального конструктора, а он инициировал, вникал в суть, спорил, настаивал, делал предложения по каждой из них, работ, сопряжённых с командировками, вызовами в ЦК КПСС и ВПК, поездками к соисполнителям, переговорами с заказчиками и представителями смежных организаций, педагогической деятельностью и работой в Академии наук, работ, нередко перебивавшихся контрпродуктивными усилиями всевозможных и многочисленных контролирующих комиссий, особенно участившихся после отставки Н.С. Хрущёва, отнимавших много сил, времени и нервов… Заметим, что в том же 1965 году на Челомея и нескольких его ближайших сотрудников приказом министра было наложено взыскание за нецелевое использование выделенных средств.

«Скорее всего, взыскание это было наложено за постройку макета ракетоплана», — вспоминает Г.А. Ефремов.

Привычки человека формируются с первых шагов и в отличие от характера изменяются с течением жизни.

Главной и устойчивой привычкой Владимира Николаевича был принципиальный расчёт на самого себя, отсутствие необходимости советоваться по технической стороне дела, принимать коллективные решения. Это было следствием его исключительных природных способностей: в своей жизни он не раз мог убедиться, что только ему среди всей группы учащихся было по силам решить сложную математическую или физическую задачу, найти новое, неожиданное и эффектное решение, нередко удивлявшее даже видавших виды преподавателей.

Другой его замечательной «привычкой» была исключительная работоспособность. Свидетельств тому множество. Нередки случаи, когда он звонил своим ближайшим помощникам среди глубокой ночи и знакомил их с новым, пришедшим ему в голову решением или ставил число и время под своими аналитическими выкладками и решениями. Мало кто возражал шефу, ссылаясь на время. Он тогда удивлялся (не то времени, не то возражению), прочувствованно извинялся и клал трубку. Можно утверждать, что свойственного большинству людей биологического ритма для Челомея не существовало. Как подметил один из его сотрудников: так выкладываться можно было, «лишь имея “кремлевку” (больницу. — Н. Б.) за спиной»… Конечно, такой «всевременной» режим отрицательно сказывался и на его здоровье, и на самочувствии подчинённых. Но «наука требует жертв» — это не только популярное присловье, для многих людей это закон жизни. К шестидесяти годам Владимир Николаевич имел подорванное здоровье: начались серьёзные проблемы с сердцем.

«В.Н. Челомей работал и ночью. Он говорил, что у него бессонница и что ночью ему хорошо работается, потому что никто не мешает. Неоднократно я получал от него по телефону задание утром найти в каталоге библиотеки им. В.И. Ленина, заказать, а в конце этого же дня привезти ему на работу необходимую литературу. Звонил он примерно в час ночи и диктовал целые списки. Хорошо, если какие-то книги имелись в библиотеке предприятия. Но часто их у нас не было, многие были изданы в начале века или даже значительно раньше…

Любой учёный, конструктор, инженер, творческий специалист не должен останавливаться. Особенно если он занят созданием новой и сложной техники. В.Н. Челомей был постоянно в курсе всего, что касалось его рода деятельности. Он регулярно просматривал и изучал большое количество научно-технической литературы. Так, например, только один отдел информации головного предприятия присылал ему еженедельно от 5 до 8 книг из Государственной библиотеки им. В.И. Ленина, от 4 до 7 книг из Государственной публичной научно-технической библиотеки, более десятка копий статей из иностранных журналов, получаемых ВИНИТИ, многочисленные материалы из спецфонда, Института США и Канады, институтов АН СССР и др.