– А почему ты не хочешь с ним встречаться? – спросил Матиас.

– Он будет задавать вопросы, на которые я предпочел бы не отвечать, и отдавать приказания, которые я предпочел бы не исполнять.

Госпитальер улыбнулся, оценив тонкость упрека.

– Расскажи мне все, что знаешь о нем, – попросил он.

– Что может знать скромный сержант о делах таких влиятельных людей?

– Представь, что ты единственный зрячий в королевстве слепых.

Фроже бросил тоскливый взгляд на оставшийся пирог с инжиром.

– Женевьева, дай ему пирог, – обратился рыцарь к старшей из девушек.

– Но мы оставили его для вас, – возразила Флер.

– Нашему другу он нужнее. Может, у него развяжется язык.

Паскаль, сидевшая между двух мужчин и считавшая, что может на равных принимать участие в разговоре, не выдержала:

– Марсель Ле Телье – это лейтенант по уголовным делам из Шатле. Ему подчиняются все комиссары, и он обладает такой же властью, как судья.

Фроже воспринял ее слова как вызов.

– Не следует забывать о лейтенанте по гражданским делам, который главнее, – возразил он, – а также о…

– Эти люди мне неинтересны, – прервал его Тангейзер. – Как выглядит золотая цепь Ле Телье?

– Она сделана в форме золотых раковин, – сказала Паскаль.

– Да, но знаешь ли ты, что это значит? – спросил сержант, явно гордясь своей осведомленностью.

– Орден святого Михаила, – объяснил Тангейзер. – По традиции число членов ордена ограничивалось пятьюдесятью, но в последние годы король Карл посвятил в его рыцари несколько сотен человек, в обмен на деньги или политическую поддержку. Если Ле Телье не купил это звание, что, как мне кажется, не по средствам даже лейтенанту по уголовным делам, значит, он имеет определенное влияние при дворе.

– Ле Телье приняли в орден, когда он был еще комиссаром седьмого округа, в Ле-Але, – сказал Фроже. – Рыцарское звание помогло ему занять место предшественника, который вышел в отставку под угрозой предъявления ему многочисленных обвинений. Ле Телье – искусный интриган. А иначе и быть не может. Он не первый, кто дослужился до этой должности, начав простым сержантом, но об этом никто уже не помнит. Его отец был помощником королевского повара и покупал на рынке рыбу для королевского стола. Вы тут говорили о королевствах. Так вот. Ле-Аль – королевство Марселя Ле Телье. Он родился в тени Шатле и с первого вдоха впитал эту тройную вонь – рыбы, скотобойни и кладбища Невинных, – сержант потер свой единственный зуб. – Вы знаете, сколько дерьма оставляет корова, когда входит в Париж. Не меньше, чем мы, когда попадаем в ад.

– Значит, Марсель искусен в раскрытии преступлений? – уточнил Матиас.

– Нет, нет. – Фроже снова пожирал глазами последний пирог. – Раскрытие преступлений, дело совсем простое, не является целью Шатле. Наша обязанность – собирать деньги для короля, а также на наше скромное жалованье. Эти деньги по большей части поступают от законопослушных граждан. Почти любое занятие – держать постоялый двор, продавать обувь, возить грузы на телеге – требует уплаты пошлины. Чтобы продавать, к примеру, рыбу, нужно уплатить четыре разных налога. За нарушения подобных правил, которых существует великое множество и которые составлены так, что не нарушить их практически невозможно, взимаются штрафы.

– А что законопослушные граждане получают взамен?

– Взамен мы избавляем их от огромного количества преступников, в основном воров, но также богохульников, содомитов и убийц. Раскрытие преступлений требует всего двух вещей – обвиняемого и его признания, а поскольку в Шатле самые искусные в мире палачи, и то и другое получить несложно.

– Мы пока не услышали ничего полезного, – заметила Паскаль.

Для Фроже это было уже слишком. Глаза его выпучились, словно у ящерицы. Тангейзер успокоил оскорбленное достоинство сержанта, подвинув к нему пирог с инжиром. Его собеседник тут же сунул пирог в рот, словно боялся, что его могут отобрать.

Паскаль хмуро посмотрела на него.

– Марсель служил в округе, где покупают и продают почти всю еду, которая попадает в Париж, – сказала она. – Там течет больше денег, чем через королевскую казну. Он сделал богачами своих хозяев и себя самого и вскарабкался на самый верх.

– Именно так и было. – Из открытого рта сержанта сыпались крошки.

– Он жестокий человек? – поинтересовался иоаннит.

– Ему это не нужно. В Ле-Але громила стоит дешевле рыбьих потрохов. Сломанную ногу можно купить за этот пирог с инжиром. К услугам Марселя всегда есть крепкие парни, преданные сержанты и нормандец по имени Баро. Некоторые росли вместе с ним. На самом деле Ле Телье известен тем, что не выносит пыток и казней – то есть не может на них смотреть. В то же время он отправил на Гревскую площадь не одну тысячу людей, а в тюрьмы – еще больше, ни разу не сказав «аминь».

– Шпионы, – напомнила младшая Малан. – Они тоже работают на него.

– Точно. – Фроже посмотрел на девочку, и та ответила ему дерзким взглядом. – С самого начала у него были стукачи. Гуртовщики шпионили за мясниками, жены за мужьями. Даже адвокаты за своими клиентами – вы можете в это поверить?

– А что тут такого удивительного? – заметила Паскаль.

– Вот почему его повысили до комиссара. Он знал больше, чем три комиссара, вместе взятые. Даже не три, а шесть, хотя, если честно, кто такой комиссар? Человек, который хочет сидеть дома, пока сержанты собирают пошлины, а потом на эти деньги покупать драгоценности жене. Теперь Марсель руководит шпионской сетью, которая распространяется на весь город, хотя большинство шпионов не знают, что работают на него. Если в таверне собираются пять человек, чтобы поболтать, можно не сомневаться, что один из них будет у Ле Телье в кармане.

– Может, вы сами на него работаете, – сказала Паскаль.

– А может, ты. Уж больно ты дерзкая молодая… – Фроже начал закипать, но поймал предостерегающий взгляд Тангейзера, – …госпожа. У меня свои начальники, а кого кормят они, я не знаю, хотя должен признаться, ваша светлость, немногие из них могут сравниться щедростью с вами.

– Я бы не дала ему пирог, – сказала младшая из сестер Малан Матиасу.

Рыцарь кивнул, но мысли его были далеко. Значит, он попал в паутину Марселя Ле Телье. Инстинкт и логика подсказывали, что другого объяснения быть не могло. Несколько загадок объединились в одну. Служитель в коллеже, Малыш Кристьен, Доминик Ле Телье, Орланду, его собственный арест – все это, несомненно, звенья одной цепи. Разграбление особняка д’Обре, когда за пределами Лувра еще не лилась кровь. Все это мог устроить Марсель. Однако в таком случае госпитальер имеет дело с широким и сложным планом. Но ради чего?

Наиболее вероятный ответ – Марсель действует в чьих-то интересах. В убогом Шатле он большой человек, но Лувр кишит вельможами, для которых он всего лишь сын торговца рыбой, еще один Фроже, только более честолюбивый и с целыми зубами. Они способны купить лейтенанта по уголовным делам одной фальшивой улыбкой. Да и помимо королевского двора в Париже хватает богатых и влиятельных людей.