Справа от базилики пылала библиотека монастыря Святого Мартина. Из открытых окон вырвались языки пламени и, подхваченные ветром, устремились на крышу базилики Святого Петра.

Аригий потянул Льва за рукав.

– Вы должны уйти, ваше святейшество, пока не поздно.

Не обращая на него внимания, Лев продолжал молиться.

«Надо позвать гвардейцев, заставить их увести Папу силой», – тревожно подумал Аригий. Как мажордом он имел право сделать это, но сомневался. Может ли он воспротивиться воле понтифика, даже ради его спасения?

Аригий всегда чувствовал опасность раньше всех. Из стен монастыря вылетел большой кусок горящей ткани, его подхватил ветер и понес прямо на Льва. Аригий бросился к Папе и оттолкнул. Через мгновение горящая ткань полностью закрыла лицо Аригия, выжигая глаза, обернувшись вокруг головы и тела, одежда и волосы мгновенно вспыхнули. Ослепший и охваченный огнем, он побежал вниз по ступеням базилики, пока не упал. В последний момент, когда тело горело, но мозг еще жил, Аригий вдруг понял: именно в этом было его призвание, именно ради этой жертвы он прожил свою жизнь.

– Господи Иисусе! – крикнул он, когда нестерпимая боль пронзила его сердце.

Облако дыма слегка приподнялось, и Джеральд увидел впереди дверной проем и силуэт Джоанны; ее золотистые волосы сверкали в бликах пламени. Сделав последнее усилие, Джеральд поднялся вместе с детьми и бросился к двери.

Увидев, как он выскочил из дымовой завесы, Джоанна бросилась к нему. Она сняла с него плачущих детей, прижала их к себе, не сводя глаз с Джеральда. Он едва стоял на ногах и молчал.

– Слава Богу, – воскликнула Джоанна.

Но взгляд ее сказал гораздо больше.

Они оставили детей на попечение монахинь и поспешили к базилике, где Джеральд сразу понял, что люди борются пожаром не с той стороны: огонь полыхал слишком близко к ним.

Джеральд возглавил тех, кто тушил пожар. Он приказал всем отойти подальше от огня и сделать защитную полосу, выкорчевывая кустарник, траву и все, что могло воспламениться, взрыхлить землю и полить ее водой.

Увидев, что искры летят в сторону базилики, Джоанна схватила бадью с водой у пробегавшего мимо монаха и забралась на крышу. Остальные последовали за ней. Люди образовали живую цепочку, передавая ведра с водой снизу на крышу. Полные бадьи поднимали наверх, пустые опускали вниз, люди работали плечом к плечу, до боли в руках, измазанные с головы до ног сажей, задыхаясь от жара.

Огонь подбирался по земле все ближе, пожирая сухую траву. Джеральд и остальные отчаянно пытались увеличить защитную полосу.

Стоя на ступенях базилики, Лев сделал крестное знамение в воздухе и выкрикнул в небеса:

– О, Господи! Не оставь нас теперь, когда мы просим Тебя!

Огонь добрался до крайней черты и уже лизал землю, пытаясь перебраться через защитную полосу. Джеральд и его помощники обильно поливали землю водой. Огонь замер, злобно зашипел и начал угасать.

Базилика была спасена.

По щекам Джоанны катились слезы.

Первые несколько дней после пожара хоронили погибших, тех, чьи тела нашли. Страшный огонь оставил от многих лишь горсть обугленных костей и пепел.

Похороны Аригия, как и соответствовало его высокому положению, прошли с величайшими почестями. После панихиды в Латеранском дворце его тело похоронили в склепе маленькой часовни рядом с могилами Папы Григория и Сергия.

Джоанна тяжело пережила эту утрату. Поначалу они с Аригием не очень ладили, но со временем прониклись друг к другу огромным уважением. Ей будет недоставать его деловитости, безупречного знания мельчайших подробностей сложной внутренней жизни дворца. Джоанна с тоской вспоминала даже несколько высокомерную горделивость, с какой Аригий выполнял свои обязанности. Она считала совершенно справедливым, что теперь он упокоился рядом с понтификами, которым так преданно служил.

После официальных дней траура начали внимательно изучать потери, нанесенные пожаром. Стена Льва устояла. Там, где начался пожар, нашли небольшие повреждения, но были полностью уничтожены почти три четверти района Борго: от храмов и домов остались лишь руины.

То, что базилика Святого Петра не пострадала от пожара, казалось чудом, и это сразу признали все. Папа Лев выиграл битву с огнем, говорили люди, вовремя перекрестив надвигавшийся огонь. Рассказы о событиях уже разошлись по Риму, жители которого очень нуждались в свидетельстве того, что Бог не отвернулся от них.

Чудо, свершенное Львом, укрепляло веру людей, о чем охотно говорили все, кто находился рядом с ним. Число свидетелей росло с каждым днем, и уже казалось, что почти все горожане были возле базилики в ту несчастную ночь.

Льву сразу простили все. Он стал героем, пророком, святым, живым воплощением духа Святого Петра. Люди превозносили его, потому что Папа, сотворивший подобное чудо, способен спасти их от сарацинов.

Однако восторг разделяли не все. Когда весть о чуде Льва дошла до церкви Святого Марселла, двери ее немедленно заперли на крепкий засов, отложили все крещения, отменили все мероприятия, а любопытным отвечали, что в церковь никого не допускают, поскольку священник Анастасий внезапно занемог.

Джоанна круглые сутки работала, распределяя одежду, лекарства и другие необходимые вещи по приютам и богадельням города. Все было забито пострадавшими от пожара, катастрофически не хватало врачей, чтобы ухаживать за людьми, поэтому она принимала помощь от всех. Одни так сильно обгорели, что спасти их было невозможно, оставалось лишь давать настойки мака, мандрагоры и белены, чтобы облегчить страдания перед смертью. У других были огромные ожоги, чреватые заражением крови. Таким больным Джоанна делала примочки из меда и алоэ, проверенное средство от ожогов. Многие, не имевшие на теле ни единого повреждения, страдали от того, что надышались дыма, они боролись за жизнь с каждым вдохом.

Потрясенная таким страшным горем, Джоанна снова усомнилась в своей вере. Как милостивый и всесильный Бог допустил такое? Как Он допустил гибель, страдания детей и младенцев, еще не успевших согрешить?

В сердце Джоанны затаилась тревога, когда тень прежних сомнений посетила ее.

Однажды утром, когда она встретилась со Львом, чтобы попросить разрешения открыть папские склады для жертв пожара, к ним вошел Валдиперт, новый мажордом. Это был высокий худой мужчина; его бледная кожа и светлые волосы свидетельствовали о том, что он из Ломбардии. Джоанну уязвило, что этот незнакомый человек одет так же, как Аригий.

– Ваше святейшество, – почтительно обратился Валдиперт к Папе. – Двое горожан просят вашей аудиенции.

– Пусть подождут, – ответил Лев. – Выслушаю их позднее.

– Простите, ваше святейшество. Уверен, вам лучше поскорее выслушать их.

Лев изогнул бровь. Если бы это был Аригий, он принял бы посетителей немедленно, ибо всегда доверял его, мнению. Неопытный Валдиперт не знал пока пределов своих полномочий, но пытался превысить их.