Говоря о специфике аналитической психологии, Юнг выделил четыре ее ступени.

Первая ступень – признание, соответствующее исповеди и связанное с такими формами сокрытия у человека, как наличие у него личной тайны и сдерживание им проявления своих аффектов. На тайну и сдержанность человек реагирует, как правило, болезнью, и требуется некое признание, чтобы произошел катарсис, то есть очищение от всего сокрытого. Благодаря признанию, предполагающему констатацию сущности дела не только умом, но и сердцем, человек освобождается от тяжести морального изгнания. Эта ступень психотерапии соответствует катартическому методу, предложенному венским врачом Й. Брейером.

Вторая ступень – разъяснение, которое становится необходимым в терапевтическом процессе, когда простое признание не дает должного эффекта или возникает тесная связь с врачом (перенос) и со своим собственным бессознательным. В этом случае требуется разъяснение со стороны врача, понимающего работу бессознательного, что соответствует методу толкования. Подобная ступень терапии находит свое отражение в классическом психоанализе Фрейда.

Третья ступень – воспитание, необходимое для тех пациентов, для которых простое понимание, обладающее побудительной силой для многих чувствительных в моральном отношении натур, оказывается недостаточным. Метод разъяснения рассчитан на чувствительных людей, которые благодаря пониманию могут самостоятельно сделать нравственные выводы. Но некоторые пациенты оказываются таковыми, что после разъяснения они остаются понятливыми, но все же неприспособленными людьми. Поэтому, не ожидая слишком многого от одного понимания, важно также признать необходимость социального воспитания. Этому соответствует терапия Адлера, использующая все воспитательные средства, необходимые для того, чтобы сделать человека нормально приспособленным к жизни.

Юнг считает, что для одних пациентов достаточно катарсиса, для других необходимо разъяснение, а для третьих требуется воспитание. Причем, в отличие от традиционного понимания воспитания, как ломки человека, исходя из принятых критериев здоровья, он использует аналогию с искусством садовода.

На первый взгляд может показаться, что речь идет о придании формы дереву, которое следует обрезать, исходя из собственных представлений садовода, то есть воспитывать, формировать пациента если не по образу и подобию аналитика, то во всяком случае по его усмотрению. Однако это совершенно не так.

У Юнга речь идет о другом, а именно о том, чтобы при поддержке аналитика создать такие внутренние ориентиры для творческого роста пациента, которых бы он придерживался сам, если бы ранее у него были нормальные условия для естественного развития.

В ту пору, когда Юнг еще не разошелся с Фрейдом, он пояснял, что психоанализ нельзя назвать воспитательным методом, если под воспитанием понимать приемы, которым подстригают деревья и придают им искусственную форму. Более адекватное понимание воспитания состоит в признании наилучшим того метода, благодаря которому дереву предоставляется возможность наиболее полно осуществить заложенные в нем природой условия роста.

Все три ступени терапевтического процесса входят в остов аналитической психологии Юнга, поскольку каждая из них вносит свой вклад в лечение пациентов.

«Катарсис, в основе которого лежит излияние души, позволяет некоторым людям думать: теперь это здесь, все проистекает из этого, все известно, весь страх позади, все слезы пролиты, теперь все должно быть лучше. Разъяснение говорит столь же убедительно: теперь мы знаем, откуда взялся невроз, самые ранние воспоминания раскопаны, последние корни найдены, а перенос был не чем иным, как чувственной фантазией рая детства или возвратом в семейный роман; путь к безиллюзионной жизни, то есть к нормальному существованию, открыт. И наконец, воспитание указывает на то, что криво выросшее дерево не вытянется в прямое благодаря признанию и разъяснению, а только благодаря искусству садовода может быть подведено под нормальную шпалеру. Теперь только достигнуто нормальное приспособление».

Однако этим не ограничивается аналитическая психология Юнга, включающая в себя еще одну, четвертую ступень, названную им преобразованием. Она восполняет пробел, оставленный предыдущими ступенями, и касается самого врача, который должен быть таким, каким хочет сделать другого человека. Речь идет о выдвинутом Юнгом и поддержанном Фрейдом требовании к врачу – подвергнуть анализу самого себя, то есть о логическом шаге от воспитания к самовоспитанию.

Фактически выдвигается требование изменения самого врача, самовоспитания воспитателя, поскольку на передний план психотерапии выдвигается личность врача в качестве лечебного фактора или его противоположности.

То, что ранее было медицинским методом лечения, становится теперь методом самовоспитания. Решающее значение, с точки зрения Юнга, имеет уже не диплом врача, а его человеческие качества. Тем самым аналитическая психология разрывает оковы, державшие ее исключительно в консультационной комнате врача.

«Мне кажется, что познания и опыт аналитической психологии могли бы по меньшей мере служить основой для этого, поскольку там, где врачебная психология изначально берет в качестве предмета исследования самого врача, она мгновенно перестает быть простым методом лечения больного. Она теперь имеет дело со здоровыми или по крайней мере с теми, кто предъявляет претензии на душевное здоровье, а также с теми, у кого есть недуг, который их мучает».

Словом, аналитическая психология претендует, согласно Юнгу, на то, чтобы стать общим достоянием терапевтов в еще большей степени, чем предыдущие ступени, будь то признание, катарсис (Брейер), разъяснение, толкование (Фрейд) или воспитание (Адлер), каждая из которых сама по себе ценна и содержит в себе определенную истину.

Сновидение – это театр

Самовоспитание предполагает самопознание. Чтобы лучше разобраться в своих переживаниях, комплексах, мотивах поведения, человек должен познакомиться со своим собственным бессознательным. Но бессознательное на то и является бессознательным, что его процессы не осознаются человеком напрямую. Однако с ними можно познакомиться через анализ сновидений, где бессознательное проявляется в различных образных картинах и сюжетах.

Обращая внимание на свои сновидения, приобретая опыт их интерпретации и понимания, человек тем самым имеет возможность выявить то, что скрыто от его сознания, но что в той или иной форме находит свое отражение в его сновидческой жизни.

Однажды при очередной встрече в обществе с человеком, имевшим университетское образование и скептически относящимся к «снотолковательству», Юнг оказался в ситуации, когда тот, смеясь, поинтересовался, занимается ли психолог по-прежнему толкованием снов. Юнг ответил ему, что у того, очевидно, превратное представление о природе сновидений. Тогда его собеседник сказал, что накануне ему приснилось одно сновидение, и предложил Юнгу истолковать его.

Мужчина рассказал, что во сне он был на прогулке в горах. Перед ним была высокая крутая гора, на которую он хотел забраться. Вначале восхождение было трудным, но потом стало легче, и он стал подниматься все в более быстром темпе, чтобы вскоре достичь вершины горы. По мере восхождения на вершину он стал впадать в своего рода экстаз и, достигнув вершины горы, почувствовал, что потерял ощущение своего веса. Перешагнув через вершину горы, он ступил в пустоту. И в