23 мая маршал Гречко отчитывался на Политбюро об итогах поездки военной делегации в Чехословакию. По его мнению, в чехословацкой армии царил развал: приказы не выполнялись, армия митинговала, пресса министерства национальной обороны, Чехословацкой народной армии объявила себя независимой от собственного начальства, дивизии, стоявшие на границе с ФРГ, были укомплектованы всего на 40–50%.

В ходе обсуждения было решено создать специальную комиссию, оперативную группу по ситуации в Чехословакии. В нее вошли Подгорный, Суслов, Пельше, Шелепин, Мазуров, Русаков, Андропов, Громыко и Епишев.

27 мая в Политбюро об итогах своей поездки в Чехословакию отчитывался Косыгин, который попытался несколько сгладить тревожное впечатление, оставшееся от поездки военных. Прежде всего он «открыл для себя политическую реальность»: в данной обстановке нет более авторитетных людей в партии и стране, чем Дубчек, Черник и Свобода. Давая характеристики отдельным чешским лидерам, Косыгин высоко оценил Смрковского, который после московской поездки стоит «очень твердо на принципиальных позициях». Беседуя с Дубчеком, он услышал от первого секретаря ЦК КПЧ надежду на решения очередного пленума, которые в случае успеха «развяжут ему руки». Чехословацкое руководство заверило Косыгина, что «если остро развернутся события, а этого нельзя исключить, то они видят выход в рабочей милиции, в обращении к рабочему классу». Отметил Косыгин и то, что у официальной Праги есть надежда на помощь «наших войск». Говоря об острой классовой борьбе в стране, он подчеркнул, что с чехословацким руководством «говорить значительно легче, даже в этой обстановке, чем с Чаушеску, чем с Тито, чем с Фиделем Кастро».

Во время доклада Косыгина Брежневу позвонил Шелест. Он сообщал в Москву о разговорах, которые были у него в Словакии с Биляком. То, что Биляк передавал в Москву, могло вызвать только состояние паники. По его мнению, говорил Шелест, «если в течение месяца не будет наведен порядок в стране, то мы все полетим. Полетит и наш «апостол» (имелся в виду Дубчек. – Авт.), что нам вместе, словакам и русским, очевидно, придется еще раз освобождать Чехословакию. Он просил, если будет сложная обстановка, а он этого не исключает, чтобы можно было их семьям переехать в Ужгород, что нужно бороться за социалистическую Чехословакию». Советское руководство не должно упускать момент, «а мы, словаки, всеми силами поддержим это».

Брежнев во всеуслышание заключил, что Биляк смотрит на вещи, наверное, более реалистично, чем Косыгин.

Была подтверждена ставка на силовое давление. Список проведенных летом 1968 г. войсковых учений впечатляет: в мае – июне – учения советских соединений и частей; в июле – учения войск ПВО стран Варшавского Договора «Небесный щит»; в июле – августе – учения тыловых частей и подразделений ряда западных военных округов Советского Союза под условным наименованием «Неман»; в августе – совместные учения войск связи ГДР, Польши и СССР. Всякий раз при этом Москва старалась затянуть сроки учений. Генерал-полковник И.Д. Ершов прокомментировал это так: «После майских маневров советское командование стремилось задержать войска на чехословацкой территории, и некоторое время там «вояжировал» один полк с тем, чтобы протянуть время». Даже офицеры чехословацкой военной разведки не знали точное число войск и техники, пересекшей границы ЧССР в начале июня.

Примечательными в этом отношении стали проведенные в июне – июле непосредственно на территории Чехословакии командно-штабные учения (КШУ) армий Польши, ЧССР, ГДР и СССР. Подводя итоги КШУ, главком Объединенных Вооруженных сил стран Варшавского Договора маршал И. Якубовский оценил состояние боевой подготовки чехословацкой армии как неудовлетворительное и предложил продолжить учения, не определив срока их завершения. После бурного протеста чехословацкой стороны учения были завершены, однако отвод союзных войск, и прежде всего советских, из района проведения КШУ был задержан. Большая часть из них впоследствии не была возвращена в места постоянной дислокации, а разместилась в непосредственной близости от чехословацкой границы.

Британский исследователь Д. Флойд полагает, что в целом «русским удалось протащить армию численностью приблизительно 50 тыс. солдат с самым современным вооружением, притом не допуская предположений, что они вторглись или оккупируют страну. Эти маневры июня 1968 г. в действительности стали миниоккупацией с военным присутствием в таком масштабе, что требовался лишь небольшой политический успех, чтобы позволить русским повернуть часы назад.

Начиная с мая, в Прагу едва ли не ежедневно поступало множество сведений и слухов, в которых было чрезвычайно трудно отделить достоверные данные от сознательных провокаций. Так, пока велись переговоры в Чиерне-над-Тисой, войска ГДР вдоль границы, по данным чехословацкой разведки, периодически на 20 минут запускали моторы боевой техники и затем снова выключали.

Чехословацкие руководители, впрочем, отказывались верить в возможность «венгерского» сценария развития событий. Они были убеждены, что русские под давлением международного общественного мнения рано или поздно должны будут примириться с пражским экспериментом.

Между тем внутри самой Чехословакии усиливалась еще одна очень тревожившая советское руководство тенденция: в верхах чехословацкой армии все громче раздавались голоса за выход страны из Организации Варшавского Договора. Инициаторами стали Военный институт социальных исследований, Военно-политическая академия имени К. Готвальда и отдел военно-административных органов ЦК КПЧ во главе с генералом Прхликом.

В конце мая высшему политическому руководству Чехословакии были представлены два меморандума, разработанные в этих учреждениях. В первом предлагалось «сформулировать и зафиксировать государственные интересы в военной области», во втором – обсудить «Программу действий Чехословацкой народной армии». Эти документы объединяла критика состояния обороноспособности страны в результате ее безоговорочного следования в фарватере советской политики; неоправданные, с точки зрения авторов, затраты на поддержание армии как составной части сил Варшавского Договора, противостоявших НАТО; неравноправность отношений, существовавших в Варшавском Договоре.

Определяя альтернативные концепции защиты Чехословакии, авторы этих документов предлагали следующие варианты:

– оборона государства в рамках Варшавского Договора с близкой перспективой его роспуска (одностороннего или одновременного с НАТО);

– обеспечение безопасности государства в условиях приобретения Чехословакией статуса нейтрального государства;

– участие страны в европейских региональных органах коллективной безопасности;

– самооборона государства.

Таким образом, все варианты будущей военной политики были ориентированы на радикальный пересмотр прежних связей ЧССР с Варшавским Договором и в конечном счете с СССР.

Прогнозы Громыко об угрозе развала ОВД начинали сбываться.

В арсенале Политбюро ЦК КПСС не осталось иных средств воздействия на чехословацких «отступников», кроме силового.