Мне представилось, что я иду по улице, залитой ещё не создающим жару в атмосфере, но греющим в прохладе ветерка солнцем. Некоторые прохожие почему-то узнавали меня, за спиной полушёпотом произнося фамилию, которую я когда-то оставил на четырнадцать лет и которая сейчас значилась в моём паспорте, где год рождения определял уже давно наступившую старость, хотя тело и ощущения были по-прежнему молоды и до сих пор знали приличные физические нагрузки. Одиночество не ощущалось, да я и не могу существовать один. Настроение под стать погоде, и лишь изредка появляющаяся душевная боль напоминала о том, что я устал жить, может, из-за перенасыщенности событиями и их тяжестью в жизни или из-за их восприятия, груза их неподъёмности, и, кажется, так и неискупленной вины — «Нетерпение сердца».

Я шёл куда-то, после окончания литургии исповедавшись и причастившись Святых Христовых Тайн, потому что должен был идти и знал, что всё будет, как будет — всё будет хорошо, ведь «…Никто из нас не откажет тебе в погребальном месте…», — фраза, пульсирующая всегда, когда появлялись сомнения, редкие, но порой даже необходимые.

Я не опоздал — об этом говорил бой башенных часов и стрелки на моем золотом хронометре имевшем надпись на циферблате» От президента России», а на обратной стороне загадочные цифры 05/99 — пятый из девяносто девяти…

Уже подходя, услышал, а скорее подумал, что послышалось, как кто-то позвал меня когда-то бывшей приставкой к имени: «Солдат».

Я обернулся и увидел вылетающее пламя из ствола незнакомой мне модели пистолета (давно перестал интересоваться оружием — внуки, знаете ли). Вместе с теплотой, разливающейся от головы по всему телу, появилась и последняя мысль: «Наконец-то!». Всё заполнило чистое голубое небо и полное спокойствие. Куда теперь?

Нет, страха не было, лишь переживания за стоящего рядом и почему-то не убегающего человека. По его лицу текли слёзы…

Гостья

Врасплох концом своим застигла

Событий жизненная нить,

Невесть откуда заструила,

Тьмой покрывающая смерть!

Хладна, стройна, невозмутима,

Спокойствием своим внушив,

Что неизбежна — в этом сила,

Но сердце бьётся — ещё жив.

В её глазах большим экраном,

Вся жизнь мгновением прошла

И с холодцом свинцом по венам

Влилась. И замерла душа.

Хладеют пальцы и немеют,

В объятьях стыну недвижим,

Иссякли силы, взгляд мутнеет,

Но рядом Тот, Кому я мил…

Сжимает нежно, забирая

Остаток жизни, а затем

С последним вздохом вынимает

Мой голос — я остался нем.

Последний штрих-он самый главный.

И мастер, руку приложив,

Меняет облик мой недавний,

Безжизнья маску наложив.

Душа взлетела искрой с глаза,

Той, что сверкала столько лет,

Сверкала и сгорела разом —

Меня, наверно, больше нет!

ПОКАЗАНИЯ ОБ А.Л. ШЕРСТОБИТОВЕ

Выдержки из официальных документов двух судов, в которых он проходил обвиняемым

Первый суд.Протоколы судебного заседания

Допрос свидетеля Гусятинского Виктора

(брат Григория «Северного») 21.01.2008 г.

Обвинитель: Шерстобитов часто менял свой облик?

Свидетель: Я видел его в разных обликах. Один раз я встретил Шерстобитова возле стадиона «Слава», он был вместе с моим братом. У Шерстобитова были длинные волосы, борода и усы. По волосам Шерстобитова можно было понять, что это парик. В начале я не узнал Шерстобитова.

Второй раз я видел Шерстобитова в Боткинской больнице. Я лежал в этой больнице. Я вышел на улицу погулять и увидел Шерстобитова. Я узнал Шерстобитова только по походке. У Шерстобитова были крашенные волосы. Шерстобитов сказал, что у него умерла мама и что ему нужно оформить документы. Ещё раз я видел Шерстобитова, когда он был одет в кожаную куртку, он выглядел как «байкер».

Как-то брат охарактеризовал его, как человека, за которым всё время гоняется милиция, а он успешно всегда избегает встречи с ней.

Второй допрос потерпевшего Гусятинского Виктора Евгеньевича

на втором суде от 18.08.2008 г.

Гос. обвинитель Семененко к свидетелю:

— Шерстобитов какую роль играл в группировке?

Потерпевший:

— Впервые я его увидел в офисе на 5-ой Кожуховской ул., их было трое, Шерстобитов, Карасёв и Шарапов. Брат был не доволен их дружбой, они пьянствовали, бегали по баням, в итоге он разбил эту группу, Карасёв Тимофей занимался бизнесом, Алексей куда-то пропал, я его не видел, а Шарапова я часто видел с Андреем Пылё-вым. Брат восхищался Шерстобитовым. Конкретно, он не рассказывал, что и как.

Государственный обвинитель Семененко:

— Чем Ваш брат так восхищался в Шерстобитове?

Потерпевший Гусятинский:

— Его деятельностью. Он на тот момент уже был в розыске, снимал квартиру. Брат рассказывал, что в гостинице группа захвата пыталась взять Алексея, и ему удалось уйти. Говорил, что такое только в кино бывает.

Протокол судебного следствия первого суда

Допрос свидетеля Погорелова А. И. от 4.02.2008 г.

Обвинитель Ковалихина:

— Как Вы познакомились с Шерстобитовым?

Свидетель Погорелое:

— Я работал с Чаплыгиным, видел несколько раз издалека. Чаплыгин запрещал мне выходить на контакт с Шерстобитовым. Впервые я увидел Шерстобитова в середине 1997 года. Нас друг другу представил Чаплыгин, и тогда у нас с Шерстобитовым впервые состоялся разговор. Изначально я знал о Шерстобитове по рассказам Чаплыгина. Я представлял Шерстобитова, как надёжного человека. Я стал работать с ним.

Обвинитель Ковалихина:

— Вы считали Шерстобитова агентом из Ген. штаба?

Свидетель Погорелое:

— Да, считал.

Протоколы судебного заседания второго суда

Допрос свидетеля Погорелова А.И. от 28.08.2008 г.:

Гос. обвинитель Семененко:

— Какими на тот период были ваши отношения с Шерстобитовым?

Свидетель Погорелое:

— Шерстобитова я знал на тот период не долго, плохого о нём я ничего сказать не могу. Он мне несколько раз помогал серьёзно. У нас были некоторые финансовые отношения, он помог мне купить квартиру. Это были дружеские отношения.

Протоколы судебного заседания второго суда