— Было темно,… и счет шел на секунды. У нас были всего секунды, чтобы решить, есть ли шанс забрать раненого и успеть закончить задание. За спиной стреляли и рвались гранаты, и надежда была призрачной, но все же она была. Я помню, Дэлл тогда посмотрел на меня, и я понял, что он думает о том же самом. Что мы не можем оставить друга. Может быть, Комиссия и может. Хоть это и будет большой потерей, со временем, они смогли бы найти ему замену. А вот мы не смогли бы.

Халк замолчал.

А я сглотнула. У меня будто наяву шумел в ушах ветер той ночи, воздух пах огнем и гарью, пыль и пот застилали глаза, а было ощущение, что если задержаться хоть на секунду, то следующей мишенью для пули станет твоя собственная спина.

— Вы спасли его? — Спросила я тихо.

— Да. — Просто ответил Халк. — Спасли.

— А операция?

— Она почти сорвалась. Несколько раз все шло креном, но мы это сделали. Результат был таким, каким хотел его видеть Дрейк.

Голос Халка снова стал холодным и отстраненным. Будто он сам очутился там, где все рассказанное происходило. Пусть лишь только в его собственных воспоминаниях, но все-таки.

— Но Дрейк был недоволен, что вы нарушили приказ, так?

— Да. Недоволен. Если такое слово можно к нему применить. Это — Комиссия, Шерин. И там все намного сложнее, чем мне, возможно, удастся объяснить. И у них много правил. В том числе никогда не нарушать данных приказов. Естественно, что нас наказали. Меня и Дэлла. Почти сразу после окончания операции.

— Ты замечаешь, что называешь мне имена? — Прервав Халка, на всякий случай поинтересовалась я, нервничая.

— Конечно, замечаю. Я ни слова не говорю без того, чтобы подумать о десятках возможных вариантах наперед. И в этом случае, я думаю, более важно дать тебе понять, что я тебе доверяю, нежели бояться, что эта информация тебе навредит.

— Тогда ладно…. — Я расслабилась и снова превратилась в уши.

— Нас осудили. Да. Той же ночью был трибунал, но не в присутствии остальных. Им сказали только то, что мы оба получил наказание за содеянное, а вот какое именно, они до сих пор не знают.

— Почему им не сказали? Хотя бы для примера того, что с ними может случиться, если ослушаются они? Разве не так работает суд Тали?

— Все верно. Только Комиссия — не Тали. Они знали, что ребята, если будут знать детали — попытаются помочь. Мы слишком сильно слиплись, что ли…. Дрейк это знал. И если бы узнал один — узнали бы все, а там обязательно начали бы строить планы по высвобождению, и поплатились бы в конечном итоге все. Было безопаснее оставить их в неведении, чтобы держать под контролем.

Халк усмехнулся. Холодно и с горечью. И замолчал. Я телом почувствовала, как напряглись его мускулы.

— Тебя отправили сюда, так? Без права выезда?

— Да. Я не имею права контактировать с остальными членами отряда или сообщать им о своем местонахождении. Впрочем, на остальные контакты с «миром», пока я не пытаюсь покинуть Тали, Комиссия закрывает глаза. Поэтому кое-какие связи я все-таки сохранил.

— Тебя заперли здесь…. — Потрясенно прошептала я. — Неужели, насовсем? Сколько лет ты должен провести здесь, прежде чем они решат, что ты наказан достаточно?

Халк промолчал. И это больше всего расстроило меня.

Теперь все казалось иначе. Раньше казалось, что это я — заключенная. Я и остальные люди с браслетами на руках. Но у меня и у них, пусть слабенько и призрачно, все же существовал шанс набрать эту пресловутую тысячу. А вот у Халка такого шанса не было. Почему-то это потрясло меня до глубины души. И возмутило. Тихо и яростно. Но я аккуратно зарыла этот вихрь эмоций внутри до более подходящего времени где-нибудь в будущем.

— А Дэлл? Что случилось с Дэллом? — Спросила я, заранее предвкушая, что Халк может этого и не знать или же предпочтет промолчать. Но он ответил.

— Дэлл получил странное наказание. Но от этого не менее чудовищное. Не знаю, у кого была такая странная фантазия, но я даже рад, что осел здесь — в Тали, что не получил то же самое, что и он….

— Почему?

— Потому что ему дали нож.

О том, что это был за нож, Халк поведал уже в машине, на пути к ранчо. Снаружи постепенно темнело и становилось прохладней. Внутри же тихо гудел кондиционер, не охлаждая, а больше вентилируя воздух по салону.

Со слов Халка я поняла, что нож, который вручили его другу, делал того настоящий рабом и не в переносном, а совершенно прямом смысле этого слова. Как только упомянутый кинжал попадал в чьи-то руки, Дэлл был обязан служить и повиноваться тому человеку до того момента, пока нож не перейдет кому-то другом или не будет потерян, а в последствии найден новым хозяином. Тогда Дэлл переходил в услужение к другой личности, продолжая оставаться совершенно несвободным в выборе собственных действий.

Я подумала, что это должно быть по-настоящему ужасным. Особенно для таких людей, как Халк или Дэлл. Ведь если они были хоть немного похожи, а они — по словам Халка, были — то сложно было найти лучший «ад» для тех, кто привык полагаться исключительно на свои решения и любил свободу больше, чем что-либо другое. Это было все равно, что взять рыбу, отрезать ей плавники и хвост и бросить в серную кислоту, чтобы жизнь медом не казалась. Именно так и поступила Комиссия, благо ей хватило на то фантазии.

Я покачала головой. Что же они за люди такие?

Халк был прав — он еще легко отделался. Тали — не пятизвездочный курорт, но и не самое отвратное место на уровнях. Выжить здесь, в любом случае, было можно. Пусть и сжав зубы и закрутив желания узлом. А вот какого это — быть рабом совершенно незнакомого человека, я даже представить не могла, хотя вот уже полчаса кружила в мыслях об этом. А что если не одного человека, а целой череды? И никогда не знаешь, кто будет твоим новым хозяином или сколько продлится заточение. Не ужасно ли? Что, если «феодалами» окажутся безумная бабка, наркоман, корыстный мафиози или сумасшедшая истеричка? Какие темные желания могут проснуться в них, узнай они, что стали обладателями странного приза в виде двухметрового мужского тела, отлично натренированного на убийства (о чем они, впрочем, могут и не узнать, но сути это не меняет…)?

Я искренне пожалела Дэлла. И понадеялась, что когда-нибудь ему все же удастся заполучить опасную игрушку обратно в собственное владение, и что однажды найдется кто-то способный пожертвовать своими удовольствиями ради чьей-то свободы.

— Сколько времени прошло с тех пор, Халк? — Прервала я продолжительное молчание, когда каждый из нас был погружен в свои мысли.

— С каких? — Отозвался он.

Джип равномерно катился по ночной дороге, моя ладонь лежала на ноге Халка, он нежно поглаживал мои пальцы своими.

— С тех пор, как ты оказался здесь, а Дэллу дали нож?

— Почти три года.

Я качнула головой в такт с выбоиной на дороге, в которую попало колесо.