А потом затрепетал, потому что рука Оромира скользнула к пупку, распустила завязки штанов и двинулась дальше. Ловкие пальцы (Джолан восхищался ими уже много недель, наблюдая, как они застегивают пуговицы, сжимают пивные кружки и конские уздечки) начали ласкать ему член. Джолан задрожал всем телом. Внезапно Оромир убрал руку, и Джолану отчаянно захотелось вернуть прикосновение.

– В первый раз все может очень быстро закончиться, – прошептал Оромир ему на ухо, ласково посасывая мочку. – Но мы постараемся не торопиться.

Приподняв бедра, Оромир стянул с себя кожаные штаны. Джолан не мог отвести завороженного взгляда от обнаженного тела. Особенно от члена.

– Не заставляй меня краснеть, – рассмеялся Оромир. – Можно подумать, ты их никогда в жизни не видел. Ты же постоянно лечишь Виллема от триппера.

– Вот не надо сейчас об этом напоминать, – улыбнулся Джолан. – И вообще, сейчас все иначе.

Перебарывая смущение, Джолан высвободился из штанов, потом лег рядом с Оромиром и начал его целовать. Он как можно естественнее опускал руку все ниже и ниже, стараясь ничем не показать, что все его мысли и чувства сосредоточены на одной заветной цели.

А когда наконец рука Джолана достигла этой цели, Оромир протяжно, как-то изумленно вздохнул. Джолан обхватил его член и нежно погладил, поразившись, как его ощущения при этом отличаются от тех, которые он испытывает, когда дрочит сам, но вовремя сообразил, что такое замечание не слишком романтично. Поэтому он молча продолжил ласкать, целовать и всем телом прижиматься к Оромиру, который пылко отвечал на ласки. На миг или на час Джолан растворился в близости, ощущая вкус Оромира, его губы, пот на его коже.

Оромир оказался прав – в первый раз все закончилось очень быстро. А вот во второй и в третий раз – нет.

Оромир уснул первым, уткнувшись в подмышку Джолана и негромко посапывая. Время от времени он шевелился или почесывался, а потом снова замирал.

Джолан долго боролся со сном, боясь, что если заснет, то все закончится.

До сих пор в его жизни главным были чужие болезни, лекарства, эликсиры, целебные травы и поиск объяснения тому, что произошло в день, когда Бершад Безупречный убил дракона. Однако теперь все это совершенно не интересовало Джолана. Сейчас ему хотелось только одного – быть рядом с Оромиром.

Оромир открыл бледно-голубые глаза и, будто услышав мысли Джолана, прошептал:

– Я больше не хочу воевать.

– Так ведь и не надо, – сказал Джолан. – Когда все закончится, мы уйдем куда глаза глядят, будем жить в какой-нибудь хижине в лесу. Мы с тобой. Только ты и я. В мире и спокойствии.

Оромир улыбнулся:

– Ага. Согласен.

Он снова уснул. Джолан, борясь с дремой, пристально изучал очертания его тела. До рассвета оставалось несколько часов, чтобы вволю наслаждаться своими чувствами и ощущениями.

Джолан на миг закрыл глаза.

А потом оказалось, что в окно каюты струится сияние рассвета, а с верхушки дерева доносится крик Ико:

– Неболёты на горизонте!

Вира

Альмира, Незатопимая Гавань, замок Мальграв

Загадочный аппарат Озириса Варда призвал в Незатопимую Гавань всю баларскую армаду неболётов. За ночь к городу прилетели двадцать восемь кораблей.

Они грозовыми облаками темнели в небе, удерживаемые якорями, сброшенными в воду залива по приказу все того же аппарата. На палубах не было ни единого признака жизни.

Невзирая на возражения Виры, Каира объявила, что отправляется на неболёт Актуса Шипа – «Черные часы».

– Я должна собственными глазами увидеть, что с ним произошло.

Люди Децимара подвели «Синего воробья» к «Черным часам», опустили на одну высоту, и Вира, Каира, Озирис и Децимар по широкой доске перебрались на борт.

Весь экипаж неболёта погиб: на нагрудных щитках каждого взорвались часы, раздирая грудную клетку в клочья, так что все внутренности размазались по стенам и полу вокруг.

– О боги, какая вонища! – сказала Каира, прижимая к носу шелковый шарф. – Почему они так смердят? Ты же сказал, что они погибли всего несколько часов назад. По-моему, трупы начинают разлагаться гораздо позже.

– Они еще не разлагаются, – сказал Децимар. – Просто обосрались перед смертью.

– О боги, – повторила Каира. – Как же все-таки противно убивать.

– А по-моему, это очень любопытно. – Озирис Вард склонился над трупом с развороченной грудью, потыкал в рану и растер кровь между большим и указательным пальцем. – После убийства Мерсера Домициана мне пришлось тратить время попусту, создавая простейшие механизмы, способные имитировать жизнь с помощью шестеренок, клапанов и пара. Механизмы больше ни на что не способны, они – безмозглые копии. Гораздо интереснее совмещать живой организм с механическими устройствами, стремясь к их гармоничному слиянию. – Озирис обвел всех горящим взглядом. – Мне хотелось бы тщательно исследовать эти трупы. К сожалению, меня давно уже лишили возможности изучать свежие человеческие образцы.

Каира замялась:

– Их смерть была печальной необходимостью, однако с ними следует обращаться уважительно и, по обычаю, вложить им в рот раковины.

– Когда мы с тобой начали сотрудничать, ты пообещала снабжать меня любыми материалами, необходимыми для моих исследований. Теперь самое время сдержать свое обещание, императрица.

Каира брезгливо поморщилась:

– Что ты намерен с ними делать?

– Мы не договаривались, что я обязан раскрывать тебе свои исследовательские методы.

– Что ж, – вздохнула она. – Забирай.

– Твоя щедрость не знает границ, – обрадованно сказал Озирис Вард. – А теперь пройдем на палубу.

Труп Актуса Шипа распластался на большой карте Терры. Кровавые пятна усеивали нарисованные страны и какие-то поспешно накорябанные вычисления. Хотя генерал и погиб в доспехе, его нагрудная пластина не взорвалась, в отличие от остальных.

У него было перерезано горло.

В темном углу что-то шевельнулось. Вира, оттолкнув Каиру за спину, стремительно выхватила Овару и метнула кинжал в тень. Клинок со звоном отскочил от металлического наруча. Вира обнажила Кайсу и приготовилась отразить нападение.

– Децимар!

Лучник вмиг натянул тетиву и нацелил стрелу в противника.

– Нет-нет, все в порядке, – сказал Озирис, встав между Вирой и неизвестным. – Подойди к нам.

Из сумрака выступил человек в черных доспехах и с алым боевым раскрасом на щеках. Вира увидела знакомое лицо и патлы с серебряными кольцами. Наемник из отряда Змиерубов, который помог ей украсть драконье масло.