Перед нами два довольно примечательных документа. Прежде всего, обращает на себя внимание явное расхождение количественных данных донесения генерала И.В. Тюленева с результатами работы комбрига Н.П. Иванова, который вел статистику по двум фронтам – Южному и Юго-Западному. Напомним, что, по его данным, к 18 августа вышли около 5 тыс. бойцов и командиров, а, по информации генерала И.В. Тюленева, к 11 августа и только на Южном фронте – 11 тыс. человек.

Если точность приведенных в «Справке» цифр проверить сложно и ее приходится принимать на веру, то принадлежность всех названных бойцов и командиров к вышедшим из окружения вызывает обоснованные сомнения. Так, в воспоминаниях наших ветеранов или в немецких документах обнаружить 24-й дорожно-эксплуатационный полк среди оказавшихся в окружении войск пока не удалось. В «Справке» и Боевом донесении утверждается, что из бывших воинов 6-й и 12-й армий был сформирован отряд в Новой Одессе. Однако если посмотреть на карту, то легко убедиться, что от южной границы окружения до Новой Одессы по прямой не менее 150 км. Получается, что вырвавшиеся с боями воины смогли пройти такое расстояние по фактически открытой местности при противодействии противника всего за 5 дней, т. е. по 30 км в сутки, что крайне маловероятно.

Кроме того, в справке присутствуют два безымянных батальона связи, в которых насчитали до 1000 человек. По штату 04/400 в батальоне связи стрелковой дивизии состояло всего 278 бойцов и командиров, в батальоне связи механизированного корпуса (штат 010/21) чуть больше – 288. Получается, что в двух батальонах никак не могло быть свыше 576 бойцов и командиров. А ведь они вырвались из окружения и должны были понести потери. Обращает на себя внимание факт, что в окруженцы записали всех, задержанных заградительными отрядами. Однако нельзя исключать, что среди таковых были также отставшие от своих частей и дезертиры, находившиеся вне кольца. Складывается впечатление, что для доклада И.В. Сталину штабы 18-й армии и Южного фронта постарались занести в отчетные списки как можно больше людей для того, чтобы итоговая сумма показалась как можно более крупной, а размер поражения – как можно меньшим.

В итоге все равно получились существенно иные цифры относительно вышедших из окружения, чем сделанные комфронта ранее 9 августа в докладе Г.М. Маленкову. По «уточненным» данным, оказалось, что прорвались не 10–15 тысяч, а всего 10 961 человек, не 2 тысячи автомашин, а 1015. Наиболее показательным оказался подсчет орудий. Дотошный Г.М. Маленков специально поинтересовался их количеством, на что получил уверенный ответ, что «встречали до шести-восьми орудий» прорвавшихся через линию фронта. Такая фраза давала основания предполагать, что вышло довольно значительное их число. После «уточнения» выяснилось, что вышло всего два орудия.

Поэтому, видимо, следует принять как наиболее точные и отвечающие реальности данные, собранные комбригом Н.П. Ивановым, а не генералом И.В. Тюленевым, т. е. – ок. 5 тыс. человек. Еще 3620 раненых успели эвакуировать до того, как кольцо захлопнулось[433]. К ним нужно прибавить еще около 3 тыс. человек, в основном из состава 190-й дивизии, которые уже 24 июля вышли в район Смелы и оказались вне окружения[434]. Кроме того, известно, что успели выйти тылы 16-й танковой дивизии, какие-то части 192-й горно-стрелковой дивизии, но об их численности ничего не известно. Известно также, что в составе Южного фронта действовали отряд из 1000 чел. и батальон, сформированные, соответственно, из тылов 11-й танковой дивизии и тылов 6-й и 12-й армий[435]. Все они дают нам цифру примерно в 13 000 бойцов и командиров, которые вышли из окружения или, числясь в составе 6-й и 12-й армий, смогли его избежать. Она очень приблизительная, в действительности таковых, видимо, оказалось существенно больше, поскольку группами и поодиночке красноармейцы выбирались всю вторую половину августа и часть осени 1941 г. Кроме того, достаточно большое количество осталось на оккупированной территории или ушло в партизаны. Поэтому не будет большим преувеличением, если количество оказавшихся вне кольца и вышедших из окружения воинов 6-й и 12-й армий округлим до 15 тыс. человек.

Теперь попытаемся определить количество войск, оказавшихся в «котле» под Уманью. Он образовался 2 августа, следовательно, потери, понесенные с 20 июля по 1 августа войсками 6-й и 12-й армий, а также 2-м мехкорпусом, не могут быть отнесены к боям в условиях окружения. Расчет показывает, что до этого времени среднесуточные потери составляли примерно 1567 чел. Если взять их за основу, тогда с 20 июля до 1 августа армии потеряли около 15 700 бойцов и командиров. Следовательно, в окружении с 1 августа осталось около 127 000 чел. (157 900 (общая численность 6-й и 12-й армий и 2-го мехкорпуса на 20 июля) – 15 700 (расчетное количество потерь, понесенных ими до момента окружения) – 15 000 (вышедшие из окружения и не попавшие в него) = 127 200 чел.).

По немецкой статистике, как известно, попали в плен 110 000 чел., погибли в боях 18 500 советских воинов, следовательно, в окружении находилось не менее 128 500 чел. Как видим, расчетные цифры в основном совпали с немецкими данными о советских потерях.

Отдельной проблемой остается вопрос о количестве танков в составе окруженной группировки советских войск. По немецким данным, XXXXIX корпус уничтожил 54 танка и 58 бронемашин, XXXXVIII – еще 186. Всего, таким образом – 240 танков.

Е.А. Долматовский, заочно полемизируя с генералом К. Типпельскирхом, заявлял: «можно не верить мне, если я скажу, что почти не видел танков в окружении. Но ведь не я один, сотни оставшихся в живых участников тяжелейших боев с 4 по 6 августа утверждают, что на нашей стороне действовало тогда лишь 4 танка. Если бы у нас были танки, не пришлось бы имитировать танковую атаку артиллерийскими тягачами и колхозными тракторами»[436].

Как и в ситуации с военнослужащими, попавшими в окружение, с количеством танков также нет определенности. Известно, что на 20 июля в 12-й армии насчитывалось 8 Т-26, 2 Т-37 и 23 бронемашины. На 1 августа в 16-м мехкорпусе было 1 средний танк, 29 БТ и Т-26, 26 бронемашин[437]. Поэтому основная масса бронетанковых сил была представлена техникой 2-го механизированного корпуса.

Это соединение, переброшенное под Умань к началу 20-х чисел июля, почти не принимало участия в боях. На 20 июля согласно докладу начальника штаба корпуса полковника Н.И. Сучкова в его соединениях находилось:

– 200 танков и 73 бронемашины в 11-й танковой дивизии;