промзона, потому что местные шейхи думали о том, что будет после исчерпания нефти. Если товар, произведенный в этой зоне, продавался за пределами Дубая – можно было не платить налоги. И полицию не интересовало, откуда берутся работники и гражданами какой страны они являются…

Куратор, за ним Аюб и хайваны – поднялись в офис. Там была вывеска:

Де Факто. Джинсы и трикотаж.

– Рассказывай – куратор сел за директорский стол. Ему было лет пятьдесят, сухощавый, в очках с золотой оправой и с усами как у Эрдогана. Политические пристрастия турков можно определить по их усам – коммунисты, например, носят большие, неряшливые усы, а проевропейские силы – наоборот, или не носят вовсе или делают маленькие, модные, аккуратные усы полоской.

– А что тут рассказывать? – зло сказал Аюб. – Обнесли нас, контейнер в порту вскрыли.

– Это мы знаем.

– Откуда, вы что, телефон мой слушаете?!

– А ты думаешь, нет? Твой отец попросил приглядеть за тобой.

– Я его об этом не просил! Я мужчина!

– Несомненно. Но ты не должен срываться со своего места как таракан ошпаренный и ехать куда-то, только потому, что тебе кто-то позвонил. Это ошибка, Аюб. Там тебя ждет ловушка. А может быть, и смерть.

– Да какая ловушка? – сказал Аюб – Кто-то просто руки свои протянул. Узнаю – руки отрежу. Кто-то ведь из своих. Кто знал номер контейнера и сколько в нем. У меня там несколько – но вскрыли именно тот, где теплаки дорогие. Убью!

– Вот, посмотри… Абу Ислам Белорус. Пишут, что за ним пришли прямо в лагерь. Пришли и забрали. Он знал о том, где контейнеры? Вспоминай.

– Кажется, знал.

– Кажется, или знал?!

Аюб честно пытался вспомнить – но не получалось. У него слишком много было всего в жизни чтобы помнить.

– Значит, знал, – подвел итог куратор. – Если есть сомнения, сомнений нет! Он мог продать информацию о тебе и о контейнерах, спасая свою презренную жизнь. И тот, кому он продал информацию, теперь пришел за тобой.

Аюб потряс головой.

– Это как? Зачем тогда в городе меня не нашли.

– А как тебя найдешь?

…

Путь к тому месту, в котором они находились сейчас – был долог и отнюдь не усыпан лепестками роз. Но они шли по нему – шаг за шагом66.

Если в ХVII веке османская армия стояла у ворот Вены – то в 1919 году в Проливах стоял британский линкор, а союзники – кромсали тело Турции на куски, собираясь часть отдать Италии, а часть Греции. Британские моряки раскланивались на набережной с греческими и армянскими купцами, оккупировавшими столицу. Стамбул собирались сделать вольным экстерриториальным городом, наподобие Танжера. Грекам собирались отдать территории на побережье Эгейского и даже Черного моря. Армянам собирались отдать огромную территорию, разделив Турцию надвое.

И только гений Ататюрка и военная помощь великого северного соседа, с которым до того только воевали – предотвратили расчленение и полное уничтожение Турции. Турки всё запомнили. И друзей и врагов. Запомнили и возненавидели. И того кто помог – возненавидели еще больше, за то, что видел их слабость…

За сто лет, прошедших с тех пор, когда Османскую Империю поставили на колени – незаметно для всего мира родилась новая Османская Империя. Пока тайная, невидимая, которой нет на карте мира. Но – существующая. Не просто так именно близ Стамбула построили крупнейший аэропорт в мире и не просто так «Туркиш эйрлайнс» – компания с наибольшим охватом в мире, она летает даже туда, куда никто не летает, и со стыковкой в Стамбуле можно улететь из Казани, скажем, в Могадишо. Совсем не просто так турецкие строители строят высотки в Белграде, а турецкие спецслужбы переправляют беженцев в Европу. И даже в стране с самой старой турецкой общиной – в Германии – видны происходящие процессы. Турецкая община раскололась надвое – те, кто живет в Германии в третьем-четвертом поколении хотят быть большими немцами, чем сами немцы. Но те, кто приехал совсем недавно – не работают, сидят на пособиях, закрывают жен и дочерей, сидят целыми днями с кальяном, голосуют за Эрдогана и ненавидят страну, в которую приехали.

Когда Эрдоган пришел к власти, одним из первых он начал чистку армии и спецслужб, одного за другим внедряя туда своих сторонников-исламистов. Он делал это для того, чтобы выжить и остаться у власти – но результата не мог предугадать даже он.

Эти люди, исламисты, часто из небогатых семей, и не получившие должного образования – оказались брошены в герметически замкнутую систему с двойным или даже тройным дном. И ценности в этой системе были совершенно иными, нежели в том обществе, в котором она существовала. Система занималась тайной войной, перевороты, похищения людей, пытки, убийства были обычным делом. Похищали и убивали курдов и коммунистов. Истории с неизвестными снайперами, стреляющими по митингам коммунистов, были известны в Турции еще с 70-ых – так что и вопросы, откуда взялись неизвестные снайперы в Ливии, Египте или Сирии – следовало задавать новому турецкому султану.

В системе процветали ксенофобия, религиозная и национальная ненависть – но одновременно с этим была и горечь поражения, потому что Османскую империю восстановить не удалось, а Запад перестал проявлять к Турции свою благосклонность. Но те, кто пришел в систему, дали ей новый импульс и новый язык. Они научили ее говорить на одном языке с обитателями арабского социального дна, арабской улицы. Обращаться к миллионам людей на понятном им языке. Те, кто никогда в жизни не пошел бы в бой за восстановление Османской империи и власти султана – без колебаний готовы были отдать свою жизнь за Аллаха Всевышнего. Светский проект объединения арабского народа в одной стране потерпел крах, хотя им кто только не занимался, от Мишеля Афляка до Саддама Хусейна. А вот религиозный только набирал обороты. И не просто так Исламское государство первым делом срыло берму на границе Сирии и Ирака и это вызвало такой отклик во всем арабском мире.

Так, благодаря знакомству исламистов и националистов в коридорах Анкары – появился исламский фашизм, как смесь исламского мессианства и самой черной ксенофобии.

В свою очередь неонацисты из спецслужб привили исламистам культуру стратегического мышления. Понимание современного государства, как инструмента борьбы. Умение выбирать врагов и сталкивать их лбами.

Врагом номер один были Соединенные штаты Америки – как мировой гегемон. Врагом номер два была Россия – как извечный враг Османской Империи, как намного более сильная держава на границе и как страна, держащая под контролем многие тюркские территории и народы.

Следовало