похоже, целый полк можно вооружить и еще останется. Мы проехали внутрь и остановились. В проходе, перед большим вилочным погрузчиком, стоял средних лет мужчина в хорошем, дорогом – это было сразу видно – костюме.

И это был не Аюб Оздоев.

Пустышка. Ладно…

– Сэр, все нормально?

– Похоже, встреча сорвалась. Я сейчас переговорю и поедем.

– Ясно, сэр.

Тем не менее, прикрывали меня по полной программе, гаранты безопасности вышли из машин, разобрали сектора наблюдения.

Я подошел ближе.

– Добрый день.

– Добрый день, – странный бизнесмен поклонился, не в пояс, но склонил голову, что здесь было не принято. – Прошу говорить громче, у меня глухота. Вы привезли?

– Да.

Уезжать просто так было невежливо. Я вернулся к РейнджРоверу, взял образцы.

– Прошу.

– Новые… интересно. У вас есть сертификат конечного пользования на них?

– Это китайские приборы, он им не нужен.

– Да, да, конечно. У вас много таких?

– Сэр, у меня контракт с производителем.

Вру.

Странный, полуглухой бизнесмен возвращает мне прибор – и вдруг резко задает вопрос.

– У меня украли из контейнера в порту точно такие же приборы. Это были вы?

Я не менее резко перестраиваюсь:

– Вы меня в воровстве обвиняете?

– Кто вы? На кого работаете?

Я делаю шаг назад – и тут меня ослепляет вспышкой, а потом начинается стрельба…

…

Говорят, что сознание возвращается медленно… Как же. Это только если повезет, ты придешь в себя медленно, да еще и на больничной койке. Но мне в таких случаях не сказать, чтобы везло. Пришел в себя я от сильной пощечины – которая только усугубила мое состояние, и я выблевался…

Так…

Дело было в каком-то помещении… обычное помещение, легковозводимое что-то. Потолок высокий, метров шесть, не меньше, лампы энергосберегающие. Какое-то офисное оборудование – столы, стулья, пара компьютеров, сейчас выключенных. К одному из стульев был привязан я – точнее это было офисное кресло на колесиках, а привязан я был серым упаковочным скотчем. Что из этого следует? Что меня не перевезли и это не какая-то специальная пыточная, а то самое место, где мы все и попали в переплет. Перевозить меня они не решились – может, времени не было, может, еще что.

В помещении трое. Один из них тот самый бизнесмен, лет пятьдесят ему. То ли турок, то ли иранец. В тех местах есть два автохтонных типа мужчин этого возраста. Либо с фигурой типа «груша», наеденным животом – у этих почему-то все лишнее откладывается только на животе. Второй противоположность – тощий как смерть. Вот это такой и был.

Второй … похож на гориллу, заросший весь. В нем два метра, даже больше. Рожа – орангутанг настоящий. Единственный вооружен – но не калашом, местная копия Сайги-12. Смотрит на меня, так как будто я маму его оскорбил.

Третьим был Аюб Оздоев.

Б…

Вот что скажешь? Я нарушил присягу и отмазал его отца, чтобы сын теперь захватил меня в заложники. Ну, что тут сказать – не нарушай присягу…

Б… как банально всё. Как в дурацкой нравоучительной пьесе – только это не пьеса, и кровь тут настоящая и боль – настоящая, и шкварки вместо людей на асфальте – это все настоящее. Я стоял у истоков этого дерьма, не я один – но и я тоже. И мне – выгребать за всех…

Впрочем, ведь и Христос – за всех.

– Аюб… – позвал я наугад, потому что почти не слышал своего собственного голоса. Все разговоры были как будто в нескольких метрах от меня.

Глаза Аюба вспыхнули злобой, он шагнул вперед и пнул меня по ноге.

– Где теплаки, ты, с..а. Ты у меня кишки собственные жрать будешь

– Ты у отца спроси, можно ли меня бить.

– Да я в рот е…

– Помолчи!

Этот бизнесмен – я, кстати, так и не понял – он вставил заглушки в уши чтобы не контузило, потому и прикинулся глухим. Это плохо.

– Ты его знаешь?

– Отец говорил, он его из республики выводил. Смотрящий по Нохчилла от ФСБ.

Бизнесмен иронически поднял брови.

– Русский?

– Кяфир, с..а. Где мои теплаки, ты, тварь?!

– Рашид!

Этот, с лицом орангутанга, схватил Аюба и вывел за дверь.

– Интересные дела. Вы значит из России. Звание? Могу назвать свое. Полковник.

– Полковник чего?

– Армии Турецкой республики.

Я понял – в живых они меня не оставят. Иначе этот не представился бы. Шансов немного, если только американцы поспеют…

– Мы с Турцией не враги.

– Ну, это как сказать…

Полковник прошелся по помещению, которое они использовали как пыточную. Остановился напротив меня.

– Сегодня нет, а завтра? Вы же не отдадите добром Севастополь, Волгоград, Казань, Уфу, Сочи. А это, между прочим, исконно тюркские территории.

– Зачем вы взорвали США?

– Это сделал Аюб Оздоев. Но с вами… – последняя деталь головоломки встала на свои места…

Полковник пытливо смотрел на меня.

– Я всё думал о том, как связать атомный взрыв и вас. То, что вы отпускаете террористов за деньги – это давно нам известно, но вот беда. Оздоев, когда вы его отпустили, был не в международном розыске, не в стоп-листе террористов, а американцы такие крючкотворы. У меня были документы, но то, что вы оказалось здесь – это просто гениально.

Полковник придвинулся ближе

– Я отдам вас Аюбу, а сам уйду и сообщу американцам, что Аюб здесь. Американцы придут и что они обнаружат? Самый разыскиваемый террорист в мире, и высокопоставленный офицер ФСБ.

– Аюб меня убьет.

– Ну, не поделили что-то. Мало ли случаев когда агенты убивали своих кураторов. Да, это будет великолепно.

Я чуть не расхохотался. Американцы уже идут сюда… Идиот.

– Почему Чикаго?

– А почему бы нет? Признаться, я учился там. Дерьмо, а не город. Сплошной ширк и неджес, аузу била мина шайтан и раджим.

– А что дальше? Москва?

Турок засмеялся, причем – искренне.

– Москва? Зачем? Если кто-то взорвет ядерным зарядом Москву, все будут только аплодировать. Нет, мой друг, не Москва…

– А если Аюб настучит про вас?

– Ядерный террорист? Да кто ж ему поверит?

Турок снова наклонился ко мне.

– В высокой политике люди верят в то во что хотят поверить. Не больше – и не меньше. В мире сейчас высок спрос на наказание России. Какая разница, что послужит casus belli, правда или ложь?

– Думаете, выкрутитесь?

– Еще как думаю…

Турок ехидно и зло усмехнулся

Я замычал и начал показывать подбородком на карман.

– Что?

– Карман…

Турок забеспокоился и проверил карман. Разумеется, он нашел там телефон. Вконец разозлившись, он открыл дверь, позвал Аюба и этого орангутанга. На последнего