подобрал с пола и другие клочки бумаги. В письме же говорится о самых обыденных, но таких проникновенных вещах. Гарри узнал, что впервые сел на метлу задолго до поступления в Хогвартс и что самую первую метлу еще в раннем детстве ему подарил Сириус. Неудивительно, что потом именно Сириус отправит ему Молнию. Он узнал, что у них была кошка, что Петунья прислала ужасную вазу, что Джеймс гордится тем, как его сын летает на метле… Ничего удивительного, но в детстве Гарри за такую жизнь бы отдал все, что угодно.

Нет ничего удивительного в том, что письмо было для Гарри «невиданным сокровищем»: «Он стоял неподвижно, держа чудесную бумажку в онемевших пальцах, в то время как у него внутри в равной степени разливались по венам радость и печаль». (ГП/ДС) Эта магия крови, этот бурный поток болезненной материнской и сыновней любви переполняет Гарри, меняет его, купает в магии любви, чтобы преумножить ее, чтобы помочь в будущем растить своих детей, чтобы ускорить исцеление, чтобы развить эмпатию. Именно этого Гарри так жаждал, первые 15 месяцев жизни он купался в такой любви, а затем лишился на долгие годы, до тех пор, пока не приехал в Хогвартс. Этого жаждал в детстве Снейп, когда с жадностью смотрел на Лили, которую растили с такой любовью и заботой. Этого Волан-де-Морт жаждал так сильно и даже не осознавал, пока не увидел, как Лили печется о своем ребенке, а затем эта жажда отправила его в небытие, где он не мог вернуть тело до тех пор, пока не выследил этого выросшего ребенка и не украл кровь Гарри с любовью Лили в ней.

Гарри упорно искал вторую часть письма, однако нашел только половинку фотографии.

Снейп создал эту сцену для Гарри. Устроил ему охоту за сокровищами, расставив подсказки от перевернутой ноги тролля и разбросанных бумажек до обрывка фотографии под комодом, зная, что тем самым пробудит в Гарри тревогу и любопытство; с помощью неодушевленных предметов Снейп доносит до Гарри идею, которую не мог высказать вслух: «Изучи историю своей матери». Снейп знал, что Гарри не сможет устоять перед желанием узнать больше о Лили, – со временем оно будет только прибывать, как поток писем для Гарри в тот год, когда ему пора было ехать в Хогвартс, – потому что больше всего на свете он всегда хотел обрести свою историю, свою семью. Гарри так много узнал об отце от Сириуса и Люпина, он носит его мантию и, как отец, отлично летает на метле. Но ему ужасно не хватало матери, от нее ему остались лишь глаза, и Снейп может кое-что передать ему.

Волан-де-Морт хвастался Снейпу, что он один знает Гарри Поттера лучше всех. Он был уверен, что Гарри не придется искать, что Гарри придет сам, потому что не захочет, чтобы другие умирали ради него. (ГП/ДС) Воланде-Морт полагается на потребность Гарри спасать всех вокруг; он лично помог ей развиться, когда убил Лили на глазах у сына.

Но Снейп знал, что есть страсть, которая способна захватить Гарри сильнее, чем его стремление спасать других, и что она появится, стоит только Гарри узнать, что любовь его родителей оставила вполне вещественные, настоящие, не подвергшиеся уничтожению следы. Снейп знал об этом как минимум со времен уроков окклюменции, когда увидел, что показывало Гарри зеркало Еиналеж; Снейп знает, какое у Гарри сердце. Он сделал все так, чтобы на площади Гриммо Гарри нашел что-нибудь – то, что Снейпу удалось раздобыть среди вещей Сириуса за крайне ограниченное время, что подарит ему часть любви Лили и намекнет, что где-то есть вторая половина. Снейп будет держать ее при себе, чтобы приманить Гарри и заодно передать ему послание Дамблдора.

Магия любви действует одинаково и на волшебников и на маглов. Нежная, будничная, незримая для Волан-де-Морта и непонятная Снейпу во времена его юности. Но именно ее Дамблдор пробудил в тот миг, когда помог Снейпу обрести цель в новой жизни.

Рассказчик заостряет наше внимание на «подписи Лили и ее любви», когда Снейп убирает вторую страницу себе во внутренний карман. (ГП/ДС) Но при повторном прочтении мы можем заметить, что еще могло шокировать Снейпа.

Только из этого письма Снейп узнал, что Дабмлдор, чья душа представлялась всем куда более чистой по сравнению с изуродованной душой Снейпа, – что Дамблдор когда-то дружил с Грин-де-Вальдом.

На протяжении «Даров Смерти» вера Гарри в Дамблдора не раз подвергалась испытаниям, – за этот жестокий год Снейп также проходил их все. Гарри испытал страх, впервые увидев намеки Риты Скитер, что Дамблдор «в юности сам баловался Темными искусствами» (ГП/ ДС), а затем настоящий шок, прочитав биографию и неопровержимые доказательства, написанные рукой самого Дамблдора, где он открыто сочувствовал идеям Грин-де-Вальда и выражал горячую поддержку его зверским проектам.

Снейп испытывал все то же самое одновременно с Гарри.

С другой стороны, сведения о прошлом Дамблдора – его прежних жестоких взглядах и смерти Арианы – могли положительно повлиять на мнение о нем Снейпа: он мог почувствовать себя менее одиноким.

В этом свете некоторые действия Дамблдора в отношении Снейпа выглядят иначе. Например, его заявление перед Визенгамотом, что Снейп «сейчас такой же Пожиратель смерти, как и я». (ГП/КО) Его непоколебимая уверенность в том, что Снейп на самом деле изменился и не притворяется. Его убежденность, что именно Северус должен отвечать за безопасность в Хогвартсе. Он не сомневался, что Снейп умеет сражаться с темной магией, потому что знает, как ее творят и какая великая сила требуется, чтобы отметить ее действие.

Следовательно, когда Дамблдор действовал Снейпу на нервы, идеализируя Гарри и восхищаясь его чистотой сердца, он сравнивал мальчика не со Снейпом, а с самим собой. Мы, читатели, знали об этом, но Снейп, которому всегда не хватало внимания Дамблдора, понял это, только когда открылось прошлое его наставника.

Понятнее становится и придуманная Дамблдором легенда, которую Снейп терпеть не мог: что ему нельзя доверять преподавание Защиты от Темных искусств, потому что он может поддаться искушению и вернуться на старую дорожку. У нас нет ни единого свидетельства, что Снейп когда-либо порывался вернуться на темную сторону после того, как присягнул Дамблдору. И именно Дамблдор, а не Снейп на старости лет перед лицом искушения забыл обо всем, стоило ему увидеть Воскрешающий камень.

И самое главное: узнав о том, что Дамблдор стыдился своего прошлого, Снейп лучше поймет значение наиболее суровых слов, которые когда-либо произносил Дамблдор: «Вы мне отвратительны». (ГП/ДС) Мнение Дамблдора о Пожирателе смерти, который не видел ничего